Томпсон подался вперед, сплетая пальцы в замок. Его смоляные черные глаза, казалось, хотят увидеть саму душу Джейсона. Но юный Райт был готов стоять под этим взглядом, ведь ему известна была главная правда- он не виновен в пожаре.
- Мистер Крю, сосед Льюисов, сообщил, что видел очень похожего на тебя парня на заднем дворе в твоей куртке. Он видел, как тот обливает чем-то стену дома, но потом собака мистера Крю изъявила желание перекусить, и он отошел от окна,- по шерифу было видно, что мистер Крю рассказывал эту историю долго и со старческой страстью к ненужным деталям.
- Похожего на меня,- Джейсон наставил палец на шерифа, но отец взглядом распилил его надвое.
- Похожего на тебя, Джейсон. Я не утверждаю, что это ты виновник поджога, но я обязан проверить тебя.
- Тогда вызывайте Робинсон и Тимбелл,- Райт плюхнулся обратно на стул и сложил руки на груди.- Может, хотя бы их слова вас убедят.
***
Хьюст и Рита по обыкновению лежали на любимом краденом матрасе под надежной защитой стен гаража. Но не было уже той до боли сладкой нежности в каждом прикосновении. Они смотрели друг на друга, улыбались, но не блаженно, а скорее натянуто, по привычке. Каждый мыслями был с их общей, так и не обсужденной проблемой. Хьюст чувствовал за собой вину, ему было неприятно осознавать, что он фактически обманывает Риту; Рита же этот обман хорошо чувствовала, но у нее не хватало смелости пойти до правды.
Таким образом, двое несчастных влюбленных создали новые правила игры- теперь они молча условились, что проиграет тот, кто первый решит обратиться к истине.
Но для них обоих, по правде говоря, кроме этих отношений не было никакой другой радости, и поэтому они отчаянно цеплялись друг за друга и за свою любовь, пусть для этого и пришлось бы
обманывать себя вечно.
Они впервые целовались в лесу. Это была их совместная третья прогулка и первая ночная вылазка у Риты в тайне от родителей. Адреналин зашкаливал в крови у девушки; ночной мир внезапно предстал перед ней совсем другим, не молчаливо трагичным, похожим на черно-белый старый фильм, а ярким, куда более ярким, нежели дневной, со своей особой захватывающей дух атмосферой свободы и полного спокойствия на душе.
Они то носились как безумные по шоссе, то медленно катались по городским улочкам, смеялись над неказистыми силуэтами домов и строили козни самым неприятным персонажам из комиксов. Рита никогда еще не смеялась так много; ей хотелось смеяться еще и еще, задыхаться от смеха и свободы, потому что она знала, что с первым лучом, едва он коснется чернильного покрывала неба и прольет на него голубоватую краску, ей придется забыть об этом восхитительном времени и вернуться к прежней жизни, целомудренной и серьезной, полной планов на будущее и светских бесед.
Хьюсту чертовски нравилось ее присутствие. Он сам как будто увидел вещи с другой стороны; до боли знакомые пивнушки, где его не единожды отправляли в глубокий нок-аут, вдруг превратились в замечательные уютные кафе; узкие извилистые переулки- в таинственные улочки Венеции, которых он никогда не видел в жизни, но которые так легко создавала Рита одним своим теплым взглядом.
Когда в разговоре вдруг наступила пауза, она взяла его за руку. Рейес улыбнулся, переплетая их пальцы между собой. Когда он держал девушек за руки? Ну разве только когда они этими самыми руками пытались расцарапать ему лицо.
Хьюст остановил машину рядом с Шей-парком. Они отправились гулять не по асфальтированной дорожке, а прямо вглубь, через плотно сросшиеся ветвями деревья. В лесу было холодно и пахло прелой листвой, влажностью и дождем. Хьюст помнил себя раньше, как он также продирался сквозь эти заросли, когда убегал от шерифа Томпсона и его помощников; тогда его волновал лишь тот факт, что, если шериф-таки догонит его, ему несдобровать. Сейчас же изогнувшиеся стволы деревьев напоминали ему изысканных мифических нимф, танцовщиц, кружащихся по поляне, взявшись за руку. Все напоминало ему какой-то сказочный сюжет; луна, заливающая своим серебристым светом все вокруг, добавляла атмосферы таинственности и романтичности, первобытной любви, дикой и страстной, нежной и ласковой.
Они остановились на небольшой полянке. Трава казалась сделанной из тончайшей фольги; все переливалось, купалось в свете луны. Пока Хьюст, тяжело дышавшй от пьянящего лесного аромата, продолжал с усилием втягивать воздух, Рита вышла чуть вперед, на самую середину поляны. Ее худые изящные ноги мягко ступали по траве; подол легкого платья промок от росы. Она медленно покружилась на месте, задрав голову вверх, туда, где кентавр из созвездия стрельца вскидывает свой лук, туда, где вот-вот опрокинется ковш Большой Медведицы. Туда, где все так недосягаемо высоко и притягательно.