– Мать Хэллоуэя, – объяснил Фини, подойдя к Еве. – Я уже говорил с ней. Она хочет познакомиться с тобой.
– Господи!
– Понимаю – мне это тоже далось нелегко. А симпатичная рыженькая девушка по другую сторону от шефа – подружка Хэллоуэя, Лили Дуган. Она здорово переживает. Здесь копы практически из всех участков. Это говорит кое о чем.
– А где Макнаб?
– В соседней комнате поместили Хэллоуэя. Там. – Фини тяжело вздохнул. – Я усадил его на стул – он еще не может долго стоять. С ним Рорк.
– Рорк здесь?
– Да. – Он снова вздохнул. – Я больше не мог там оставаться.
– Достаточно того, что ты здесь.
– Ну, не знаю… Ладно, отведу тебя к его матери.
Они начали пробираться сквозь толпу. Воздух был насыщен тяжелым ароматом цветов.
– Лейтенант! – раздался вдруг резкий голос, привыкший повелевать.
Обернувшись, Ева увидела перед собой Дженну Франко. В глазах вице-мэра не было горя, зато присутствовало раздражение, которое она не скрывала так умело, как Пичтри.
– Я хочу поговорить с вами наедине.
– У меня есть одно дело. Вам придется подождать.
Ева понимала, что это мелочно, но, догадываясь, о чем предстоит «разговор наедине», сомневалась, что ей и Дженне Франко стоит тратить время на любезности.
Прежде чем подойти к Коллин Хэллоуэй, Ева собралась с духом. Женщине было лет пятьдесят, но выглядела она моложе. Горе сделало ее кожу полупрозрачной, что было особенно заметно на фоне черного платья.
К Еве шагнула Анна Уитни. Между ними не существовало особой симпатии, поэтому Еву удивило, когда Анна крепко пожала ей руку.
– Лейтенант, мать детектива Хэллоуэя хочет побеседовать с вами. – Она добавила вполголоса: – Знаете, что еще труднее, чем быть замужем за полицейским?
– Нет. Я всегда думала, что ничего.
Слабая улыбка тронула губы Анны.
– Быть его матерью. Будьте с ней потактичнее.
– Да, мэм.
Анна подошла к миссис Хэллоуэй и обняла ее за плечи.
– Коллин, это лейтенант Ева Даллас. Лейтенант, это мать Кевина.
– Я глубоко сожалею о вашей утрате, миссис Хэллоуэй.
Коллин стиснула ей руку. Ее пожатие оказалось более твердым, чем ожидала Ева.
– Спасибо, что пришли, лейтенант. Наверху есть маленькая комната. Не могли бы вы уделить мне несколько минут?
– Конечно.
Женщина повела Еву вверх по лестнице. Там тоже толпились копы, но они расступались перед Коллин, почтительно опуская взгляд.
– Мой муж и Лили тоже хотели с вами познакомиться. Но я попросила их позволить мне побеседовать с вами наедине. Они меня поняли.
Она открыла дверь и шагнула в маленькую гостиную с темно-красными драпировками. Здесь тоже было много цветов.
– Эти места ужасно угнетают, не так ли? Почему бы не впустить побольше света? – Подойдя к окну, Коллин раздвинула портьеры. – Очевидно, люди находят какое-то утешение в тени. А вы?.. – Она покачала головой. – Простите, у меня путаются мысли. Пожалуйста, садитесь.
Ева повиновалась. Коллин тоже опустилась на стул.
– Я видела вас по телевизору. Вы всегда выглядите деловитой, даже когда посещаете разные светские мероприятия с вашим мужем. Он очень красив, правда?
– Да, мэм.
– С его стороны было очень любезно прийти сюда, поговорить со мной, с моим мужем, с Лили. Кевин иногда о вас рассказывал. Хотя вы, кажется, с ним не работали, не так ли?
– Непосредственно – нет. Но я часто прибегала к помощи электронного отдела. Хэлл… Кевин был очень ценным сотрудником.
– Он вами восхищался. – Коллин улыбнулась при виде смущения на лице Евы. – Кевин говорил, что вы обычно сотрудничаете с капитаном Фини и молодым детективом, Йеном Макнабом. Думаю, он даже немного завидовал их дружбе с вами.
– Миссис Хэллоуэй…
– Я рассказываю вам это, чтобы вы поняли, почему он так себя вел. Кевин был в ужасном состоянии, иначе он бы никогда…
– Я не нуждаюсь в объяснениях, миссис Хэллоуэй. Кевин был очень болен и не виноват в том, что произошло.
– Рада, что вы так говорите. Я слышала оба заявления сегодня утром, но не была уверена, выражаете ли вы мнение департамента или свое собственное.
– Я говорила то, что думаю.
Коллин кивнула. Ее губы слегка дрогнули.
– Я знаю, что вы рисковали жизнью, пытаясь спасти Кевина. Конечно, вы скажете, что просто выполняли свою работу, – быстро добавила она, видя, что Ева собралась возразить. – Так говорите вы все. Но я хочу сначала поблагодарить вас, как мать…
Коллин заморгала, стараясь сдержать слезы, но одна из них все-таки потекла по щеке.
– И я хочу поблагодарить вас от имени Кевина. Пожалуйста, дайте мне закончить… – Она сделала паузу, чтобы прочистить горло. – Мой сын гордился тем, что он полицейский, и отдавал работе все силы. Но они могли лишить его не только жизни, но и чести, если бы не вы, не капитан и майор, не его коллеги… – Коллин открыла черную сумочку и достала оттуда значок сына. – А теперь его хоронят с почестями. Я никогда этого не забуду. – Она наклонилась к Еве: – Остановите их! Вы сделаете это?
– Да, мэм, сделаю.
Коллин кивнула и откинулась на спинку стула.
– Простите, что отняла ваше время. У вас ведь полно работы. Пожалуй, я немного посижу здесь.
Ева встала и направилась к двери, но на пороге обернулась и сказала, подчиняясь импульсу:
– Я уверена, Кевин гордился и вами, миссис Хэллоуэй.
Губы женщины скривились, а по щеке вновь потекла слеза.
Ева выскользнула из комнаты и закрыла дверь. Она уже приближалась к лестнице, когда к ней подошла Франко. Чанг семенил следом, как собачонка.
– Теперь мы можем поговорить. – Вице-мэр направилась к гостиной, но Ева схватила ее за руку.
– Там миссис Хэллоуэй.
Франко посмотрела на дверь, и раздражение на ее лице сменилось сочувствием. Потом она решительно двинулась по коридору к соседней комнате. Это оказался рабочий кабинет, в нем сидела за компьютером молодая женщина.
– Мне нужна эта комната. Выйдите отсюда, – коротко приказала Франко.
Девушка послушно удалилась, и Ева удивленно приподняла брови. Вице-мэр была поразительной женщиной. Она шла, куда хотела и когда хотела. Ева не могла этим не восхищаться.
Когда Чанг закрыл дверь, Франко устремилась в атаку.
– Вам было приказано пользоваться официальными заявлениями при контактах с прессой. Мы не можем тратить время и силы, разгребая за вами мусор.
– Тогда вам лучше постараться успевать за событиями. У меня оставалось всего несколько минут до того, как последнее заявление «Искателей Чистоты» прозвучало в эфире. Я ответила на него так, как считала нужным.
– Не вам судить, как нужно отвечать СМИ, – вмешался Чанг. – Моя работа – инструктировать вас по этому поводу.
– К счастью, я не должна давать вам объяснения. В тот день, когда мне вменят это в обязанность, я уйду в отставку.
– Шеф Тиббл велел вам сотрудничать с нами, – напомнил Чанг. – А вы выступаете с несанкционированным заявлением, причем от имени всего департамента. Это неприемлемо.
– Если шеф или майор решат, что мои слова или поступки неприемлемы, то они могут отчитать меня за это. Но не вы! – Ева шагнула к Чангу и ощутила злобную радость, когда он отпрянул. – Не пытайтесь учить меня моей работе!
– Вы никогда не питали уважения ни ко мне, ни к моей должности! Посмотрим, что скажет об этом шеф Тиббл!
Ева склонила голову набок.
– Ну так бегите и настучите ему, вы, маленький хорек, и дайте взрослым закончить разговор. – Она обернулась к Франко, которая хранила молчание во время этого диалога. – Вы хотели что-то еще сказать мне?