Глаза моего жениха стали подозрительно поблескивать. Я еще никогда не видела Эрика в таком состоянии, и мне стало его безумно жаль. Все вместе — и смущенный, растерянный любимый, и дом, который успел запасть мне в душу, — побудило меня к решительным действиям.
— Мистер Кларк, сколько может стоить квартира в Челси?
Риелтор снисходительно усмехнулся.
— Я не могу ответить на ваш вопрос, мэм. Надо сначала увидеть объект, о котором вы ведете речь. Цена может колебаться в значительных пределах.
Я принялась описывать доставшуюся мне после смерти матери квартиру в Челси.
— Вполне реально получить полмиллиона, — вынес вердикт риелтор.
— Эрик, любимый, мы можем купить этот дом! — радостно подвела я итог.
Эрик молчал. Потом взял меня за руку и извинился перед мистером Кларком.
— Моя невеста находится под влиянием чувств, которые у нее вызвал дом. Но я привык рассчитывать на свои деньги и не собираюсь жить за счет жены. Это мой принцип, и я ему не изменю. Простите, мистер Кларк, что мы вас потревожили. — И Эрик решительно повел меня к машине.
— Нет! — от возмущения вопиющей глупостью Эрика, зачем-то проявляющего никому не нужную щепетильность, заорала я. — Мистер Кларк, я хочу продать свою квартиру. Вы можете мне помочь?
— Если вы окончательно решите продавать, — в голосе риелтора звучали нерешительные нотки, — возможно, я смогу помочь.
Мне пришлось потратить много сил, чтобы добиться согласия Эрика. Последней каплей, заставившей его уступить, стали мои слова, что я разорву с ним помолвку, если он не вложит вырученные от продажи моей квартиры деньги в приобретение понравившегося нам дома.
Эрик тяжело вздохнул, потом схватил меня в охапку, крепко сжал в своих объятиях и прошептал:
— Что ж, котенок, ты победила! Признаюсь, я тоже мечтаю об этом доме.
Стоит ли рассказывать, что я возликовала и стала приставать к Эрику, чтобы он тотчас связался с мистером Кларком?
Тот уже через неделю нашел нам покупателей. Но здесь снова возникла череда неурядиц: владелец дома куда-то срочно уехал, а без его подписи нельзя было окончательно совершить сделку.
Мистер Кларк любезно предложил нам временное жилье. Фирма, в которой он трудился, оказывала своим клиентам и такие услуги. Мы ими не воспользовались.
Купившие мою квартиру пожилые супруги оказались настолько милыми людьми, что согласились подождать с переездом. Именно в эти дни в моей голове зародилась мысль об автомобиле.
— Эрик, как ты думаешь, владелец дома должен нам еще немного уступить из-за неудобного положения, в которое нас поставил своим неожиданным отъездом? Я бы хотела купить себе машину — недорогую, подержанную. Что ты скажешь?
Эрик тяжело вздохнул.
— Это немыслимо. Прости меня, котенок, но я тебя обманул. Я никак не могу собрать эти два миллиона. Акции, которыми я владею, упали, и мне не дают той суммы, на которую я рассчитывал.
Я встревожилась:
— И много не хватает?
— Нет, самую малость. Я не хотел тебя расстраивать — вот и выдумал насчет отъезда владельца. Мистер Кларк согласился участвовать в моем обмане.
— А хозяин дома не может продать его кому-нибудь еще, пока мы будем собирать деньги?
— Нет, моя радость. Он обещал подождать. Дал честное слово джентльмена.
Тревога, несмотря на уверения Эрика, меня не отпускала. Я, словно ребенок, желала во что бы то ни стало получить понравившуюся игрушку и предложила Эрику воспользоваться деньгами, которые достались мне от бабушки после смерти матери. Мой жених на этот раз не возражал.
Эрик посоветовал мне расстаться со всей обстановкой квартиры скопом, отдав ее Армии спасения, но я вошла во вкус деловой леди.
— Зачем тебе это барахло? Наш будущий дом прекрасно меблирован, — говорил Эрик, наблюдая, как я перебираю веши.
— Кое-что хочу оставить на память. В этой квартире могут быть поистине ценные предметы. Они старинные.
— Котенок, они не старинные, а просто старые. Между этими понятиями есть огромная разница, часто выражающаяся в астрономических суммах.
Меня всегда поражали разносторонние знания Эрика, но в тот момент я его не послушалась. Некоторые бабушкины вещи были сданы на хранение, а кое-что приобрели мои коллеги по работе. Распродажа и дала мне возможность купить этот драндулет, на котором я сейчас ехала.
Я с силой вдавила педаль газа. Машина сделала рывок и остановилась. Я снова нажала на педаль, но старый «ситроен» ехать дальше не захотел. Я продолжала мучить машину, но вдруг над ухом раздался возмущенный мужской голос: