- Не волнуйся, Малдер, это обычное кровотечение из носа. Очевидно, я ударилась обо что-то, когда ты выносил меня. Когда я выпрямилась, то должно быть, сосуд лопнул.
Вспомнив все тычки и удары, полученные ими обоими, Малдер решил, что кровь из носа не так уж и трудно объяснить. Он попробовал абстрагироваться от отчаяния, которое вызвал у него вид ее кровоточащего носа, и отнестись к этому так легко, как это того заслуживало. Однако эта попытка привела лишь к тому, что он позорно спрятал лицо в матрасе и вцепился в него изо всех сил, чтобы сдержать рвущиеся наружу звуки. Какие именно, он и сам не знал, но был уверен, что не сможет остановиться, стоит ему только начать. Скалли принялась гладить его по голове, пока его дрожь не стихла. Тогда она тихо заговорила:
- Все хорошо, Малдер. Я буду в порядке. Думаю, что не стану оставаться здесь на 48 часов – суток будет вполне достаточно.
- Знаешь, все медсестры только о тебе и говорят, - продолжила она. – Ширли и Грег – парамедики, которые нас привезли – распространили нашу историю по всей больнице. Они видели, как ты зашел в полицейский участок, но никто не рассчитывал, что ты выйдешь, когда шериф вернулся и заявил, что спасать меня уже слишком поздно. Все были потрясены, когда мы вывалились из окна второго этажа с полыхающим за нами огнем. Ширли говорит всем, что это было как в кино про Индиану Джонса.
Как она и рассчитывала, Малдер рассмеялся.
- Скорее, про Барни Файфа. (2) Я был так напуган, но не позволял себе думать о том, какой напуганной должна быть ты. Но что пугало меня больше всего, так это мысль о том, что я не смогу заставить себя вернуться в здание во второй раз. Билл назвал меня жалким сукиным сыном в больнице, Скалли, но он ошибался: я очень удачливый сукин сын, который и на этот раз умудрился не угробить тебя.
- Малдер, я не понимаю, как ты можешь быть виноват в том, что моя сокамерница оказалась беспечной курильщицей, а окружной шериф не утруждает себя обыском заключенных и обеспечением мер безопасности? – спросила Скалли.
Малдер принялся делать глубокие вдохи, чтобы восстановить самоконтроль и объяснить Скалли свою теорию.
- Пожар был неслучайным. Он должен был помешать проведению вскрытия. Все указывало на это, но я не обращал внимания на улики.
Скалли скептично отнеслась к его словам.
- Ты, вероятно, не задумывалась об этом, - продолжил он, - но парамедики оказались на месте, потому что их вызвали из-за пожара в «Приюте Мэй для бездомных животных». Не кажется ли тебе, что два случайных пожара за одну ночь в городе размера Диггера выходят за рамки простого совпадения? Думаю, все должны были сконцентрировать свои усилия на спасении животных и предотвращении распространения первого пожара. Люди бы предположили, что любой дым или запах горения вызван именно им. Тем временем тюрьма бы сгорела изнутри, и даже когда на огонь обратили бы внимание, все сочли бы, что внутри никого нет.
- И я знаю, кто это сделал. Помнишь, как помощник Хансен обнаружил тело Харгити? Что если он убил его и сам проник к нему в дом? Единственные отпечатки остались бы от шин его и твоей машин. Хансен посчитал, что, когда ты окажешься в тюрьме, я потеряю самообладание и брошу все, чтобы доказать твою невиновность, и он сможет добраться до туши. Он, вероятно, ожидал, что меня там уже не будет, когда днем заезжал в клинику, так что он мог бы избавиться от нее. Столкнувшись же со мной, он попытался подстегнуть меня к действию. Когда это не сработало, он сказал, что мне нужно оставить наше расследование и приехать в Диггер для дачи показаний. К сожалению для него, я знаю свои права. Поэтому ему оставалось воплотить в жизнь запасной план: сделать невозможным для тебя проведение вскрытия. Он знал, что они не смогут долго продержать тебя взаперти, так что ему пришлось быстро организовать «несчастный случай».
- Но у нас нет доказательств, - запротестовала Скалли.
- Послушай, Скалли. Я понял все это, поговорив с Аароном Смитом, сыном Зеба. Он передал посылку со снимками Хансену, чтобы тот лично отнес ее в офис ФБР в Бойсе. Но на упаковке был почтовый штемпель из Айдахо Фоллс. Хансен просто хотел получить возможность подправить улики, посланные Зебом. Хансен ко всему приложил руку, и теперь, когда мы знаем, что искать, то и улики сможем найти. У него должен быть пистолет, из которого застрелили Харгити. В обоих зданиях будут признаки поджога. И Хансен не только покинул свой пост прошлой ночью, но и позвонил шерифу и преднамеренно солгал ему. Он спросил, освобождать ли тебя из-за звонка из ФБР, подтверждающего твою невиновность, и шериф согласился. Тогда Хансен устроил пожар, закрыл участок и оставил тебя сгореть заживо, - с судорожным вздохом закончил Малдер.
Он уперся взглядом в пол, чтобы Скалли не могла посмотреть ему в глаза, отчаянно желая стереть из памяти образ напарницы, прячущейся под одеялами от огненного монстра.
- Он, должно быть, планировать свалить пожар на курение Ти Джей. Та найденная ею двадцатка – он наверняка подбросил ее! – согласилась Скалли, когда события проведенного в тюрьме дня стали для нее яснее.
- Начну-ка я делать звонки. Не знаю, намеревается ли он попробовать выйти сухим из воды, несмотря на свою ложь, или уже ударился в бега. Я не собираюсь рисковать и оставлять тебя одну, пока не узнаю больше о том, что тут творится. Мы до сих пор и понятия не имеем об одной ускользающей и предположительно ненужной части головоломки – его мотиве.
- Погоди минутку, Малдер. Я все еще смутно помню события вчерашнего дня, но мне нужно взглянуть на внесенные мною в отчет записи, которые я тебе передала. Помнишь? Ты убрал их в карман пальто, - подсказала она при виде пустого взгляда Малдера.
- Мое пальто в пластиковом мешке в раздевалке, потому что оно насквозь провоняло дымом. Ты помнишь что-нибудь из написанного?
У Скалли промелькнула мысль, что она даже слишком хорошо это помнит, но она также начала вспоминать, что Ти Джей говорила о Баре Джей.
- Моей сокамерницей была Ти Джей Янг. Ее семье когда-то принадлежал Бар Джей, и она до сих пор следит за слухами об этом месте. Она слышала, что они уже два года не занимаются продажами скота. И два года назад они заказали доставку по крайней мере двух сотен пчелиных ульев.
- Пчелиные ульи, - пробормотал Малдер, усиленно размышляя. – Пчеловодство распространено в этих краях?
- Не знаю, но двух сотен ульев недостаточно для коммерческого использования и слишком много для личного хобби. Это ранчо, а не ферма, так что перекрестное опыление посевов не требуется. С чего им смешивать разведение скота и пчел?
- Скалли, что если мы неосознанно влезли в эксперименты по созданию биологического оружия? Они могут продолжать эти эксперименты, используя пчел как разносчиков болезни.
- В прошлый раз в Канаде и Северной Каролине они использовали оспу. Ты описывал чрезмерно быстрое разложение тела как еще один эффект разработанного ими штамма. Здесь происходит то же самое. Малдер, что если они резали эти туши, чтобы скрыть следы оспин? Я бы увидела их на внутренних слизистых оболочках во время вскрытия и точно знала бы, какие тесты над взятыми образцами поручить провести офису в Бойсе.
- Они предпочли, чтобы туши обнаружили, и владельцы ранчо могли получить страховку. Иначе возникало бы много вопросов всякий раз, когда взрослая корова мистически исчезала – Подхватил ее мысль Малдер. – Любой, кроме Зеба, просто пожал бы плечами и решил бы, что это койоты расширяют свое банкетное меню. Может, Хансен состоит на зарплате в «Био-Гро» и отвечает за избавление от туш.
- Хансен мог решить, что убийство Харгити повысит его статус в «Био-Гро». Я слышала, как шериф говорил, что они заинтересованы в покупке земли Харгити, но он сомневался, что Харгити ее продаст. Интересно, вся эта минимизация негативных последствий говорит нам об успехе или неудаче экспериментов? Они намеревались заразить так много животных за пределами ранчо? – вслух рассуждала Скалли.