— Он был крупным парнем. Квотербек в старшей школе, сплошные мышцы, но немного ниже меня. Тогда я был худощавым.
Затем его улыбка померкла. Я уже отчаялась удерживать его на позитивной и оптимистичной ноте. У него была замечательная улыбка. И я хотела видеть её ещё больше.
— Это всё объясняет.
Он оглянулся.
— Объясняет что?
— Обрезанные джинсы, которые ты надеваешь, когда занимаешься в саду. Они выглядят так, как будто сейчас спадут. Не то, чтобы я была против.
Но вместо того, чтобы улыбнуться, он нахмурился
— Мда.
Я ждала, но он не объяснил. Я почти взорвалась от разочарования. Пытаться разговорить его было хуже, чем вырывать зубы.
— И? Не говори мне просто «мда», а потом замолкай!
— Извини, — пробормотал он.
— Ради всего святого, Джордан! Не извиняйся каждый раз, просто разговаривай со мной!
Он осторожно посмотрел на меня.
— Я раздражаю тебя?
— Чёрт, да!
— Извини…то есть… — Он вздохнул. — Я не думал, что кому-то будет дело до одежды. Когда я вышел из тюрьмы, ни одна из моих старых вещей больше не подходила по размеру. Они не разрешают тебе оставить себе свою ТДУП форму.
— И что это, чёрт побери, означает?
Он откинулся обратно на сидение, потирая свой лоб.
— Техасский Департамент Уголовного Правосудия. Мы все носили форму, чтобы заключенных было легко различать. Я думаю, что это лишает тебя индивидуальности, знаешь, так сотрудники исправительных учреждений не создавали ассоциаций или чего-то ещё.
— Она была полосатой? Ну, не то чтобы ты выглядел плохо в одежде в полосочку.
Я хотела вернуть его милую улыбку обратно, но единственное, на что он был способен, —это сдержанная улыбка, которую и улыбкой трудно было назвать.
— Ха. Никаких полосок. Никаких стрелок тоже. Хах, мы должны были надевать эти пуловеры из хлопка и белые эластичные штаны. Но они — государственная собственность. Поэтому, когда я освободился, мне выдали пару тренировочных штанов и футболку. Это было всё, что они имели моего размера. Я не знаю, не спрашивал. Когда я приехал домой, то взял несколько футболок и пару джинсов из комнаты Майки. Они сохранили всё это, поэтому…я действительно не думал, что это имело бы значение.
Он посмотрел вниз.
— Но это не понравилось твоим родителями.
Он грустно покачал головой.
— Можно и так сказать. Мама кричала на меня, а потом начала плакать. Отец кричал, спрашивая, как я мог, находясь дома всего пять минут, уже расстроить маму, а затем, что я неблагодарный ублюдок после того, как они согласились принять меня обратно…что это было неуважение к моему умершему брату…я не имел ничего такого ввиду…Мне просто нужна была хоть какая-нибудь одежда.
Он звучал так расстроено и разочаровано, что я хотела наклониться и сильно его обнять. Но я не сделала этого.
— И что произошло?
— Они разрешили оставить мне всё дерьмо, которое я уже взял. Мать сказала, что я «осквернил» их, поэтому не было смысла возвращать все обратно. Она купила потом мне некоторые вещи в Гудвилле.
Я была так зла на его родителей. Какого чёрта происходило с ними?
— Джордан, ты не сделал ничего плохого. Твои родители восприняли это слишком остро и всё. Я думаю, это было ожидаемо, но здесь нет твоей вины. Если бы они обдумали это около двух секунд, то поняли бы.
Он покачал головой в тихом несогласии.
Я начала думать о том, как бы поднять настроение.
— В любом случае, мне нравятся мешковатые шорты.
— Тебе нравятся?
— Конечно, — сказала я с дьявольской усмешкой. — Я продолжаю думать, как далеко на юг они собираются соскользнуть. Я думаю о бассейне. Возможно, некоторые мамочки по соседству хотели бы этого.
Он выглядел озадаченным на секунду, а потом его скромная улыбка появилась снова, он покраснел. Чёрт, это было мило.
Но как всегда его хорошее настроение продлилось недолго.
Он посмотрел на часы на приборной панели грузовика.
— Нам лучше возвращаться обратно, — сказал он печально.
—Твоя мама будет звонить в полицию, чтобы сказать, что я насильно увёз тебя, если мы задержимся ещё дольше.
— Джордан Кейн, ты что, только что пошутил?
Он выглядел удивлённым
— Эм, нет?
— Ну, я думала, это смешно.
Он размышлял об этом несколько секунд, а потом улыбнулся, но не ответил.
Я включила радио, пока он ехал, и наблюдала, как парень стучит в такт музыке, потерянный в своих мыслях.
Когда мы приехали обратно, я выскочила из грузовика и кинула ему пластиковую упаковку, которую спрятала в сумке.
— Для тебя.
Его удивление переросло в шок, когда он вытащил пару рабочих рукавиц с длинными манжетами большого размера.
— Ты…ты купила это для меня?
— Конечно! Я же сказала, что куплю. Не беспокойся.
Я помахала ему и направилась к входной двери.
— Торри! — крикнул он позади меня.
Я повернулась, чтобы посмотреть на него.
— Спасибо, — сказал он.
Джордан
Я не мог поверить, что она купила мне подарок. Даже если её мама и платила за это. Никто не делал для меня что-то подобное уже так долго. Я вытащил рукавицы из упаковки и надел их. Они подходили идеально.
Я приступил обратно к работе и выдернул одно из моих расстройств на вьющемся заросшем кусте розы Преподобной.
Я получил только несколько царапин на плечах. Надеялся, что вырастет ещё что-нибудь в саду, как только закончу. Я не хотел думать о том, что случится со мной, когда я закончу — я не мог продолжать работать здесь, если мне будет нечего делать.
И надеялся, что Преподобная молилась о плане Б.
Я был на чеку, но я не видел Торри снова. Надеялся поблагодарить её за рукавицы ещё раз и за всё остальное.
Когда я приехал домой, машина офицера по моему условно-досрочному была припаркована на подъездной дорожке.
Ещё больше веселья.
Мои родители ненавидели обыски дома, но это было частью соглашения, которое они подписали в качестве условия на моё условно-досрочное освобождение, так что они не могли возражать. Родители могли обижаться на меня ещё больше.
В конце концов, Офицер Карсон не была полнейшей сукой. Я имею в виду, она была одной из них, так что я не сильно доверял ей, но она не выходила за рамки, чтобы сделать вещи ещё более сложными.
Я увидел маму, которая стояла на кухне со сложенными руками, кипя от злости, когда Офицер Карсон прошлась по шкафчикам. Они обе обернулись и увидели меня.
— Здравствуй, Джордан, — сказала Офицер Карсон любезно. — Рада видеть тебя. Как ты?
— Нормально, спасибо, мэм, — пробормотал я. Это был мой постоянный ответ на большинство вопросов.
Я увидел, как она посмотрела на маму, которая до сих пор не разговаривала.
— Как твоя работа? — продолжила офицер.
— Нормально.
— Преподобная Вильямс сказала, что очень довольна тобой.
Я кивнул и засунул руки в карманы. Она благожелательно улыбнулась.
— Хорошо, я закончила здесь. Спасибо, Миссис Кейн. Джордан, мне нужно посмотреть на твою комнату сейчас, хорошо?
Она не должна была спрашивать разрешения, поэтому это было мило, что она спросила.
— Да, конечно.
Я последовал за ней наверх и по коридору, а затем наблюдал у дверей, как она проверяет под кроватью, в моём шкафу, под матрасами и осторожно обшаривает мой комод. Она даже проверила под ящиками и за ними. Это был разумный тщательный обыск, но если бы я захотел спрятать наркотики или другое дерьмо, я бы не был таким чертовски очевидным. Я бы, наверное, оставил их снаружи или на чердаке, спрятанными под балками, как Майки и я делали раньше.
— И как тебе находиться дома?
— Нормально.
Она вздохнула.
— Знаешь, Джордан, часть моей работы состоит в том, чтобы помочь тебе с переходом. Я знаю, это сложно, но если ты поговоришь об этом, то с поддержкой своей семьи у тебя будет больше шансов держаться подальше от тюрьмы.