— Интересно, — протянул Вар, разглядывая здоровяка, — экий он все-таки расписной, я еще в прошлый раз приметил. Жуков явно ошибался…
— Кто? — переспросил валлиец.
— Да есть у нас один знаток римской истории. Его лекции очень популярны. Так вот, он любит утверждать, что, мол, татуировок у римских граждан во времена поздней Республики не было. Говорит — только варвары себя такими расписывали, а квиритам как-то не подобало. А я всегда был уверен, что это не так. Ну вот сам подумай — служишь ты лет пятнадцать в каком-нибудь Восьмом Галльском… хотя это уже Империя, но по времени почти рядом. Кругом такие же отморозки как ты — от войны к войне, годами в одном строю, без семьи, только и работы, что маршировать, да убивать. «Щит вверх! Коли!» Развлечения немудреные — выпивка, продажная любовь, хороший мордобой, ну еще в термы сходить на увольнительную, если повезет оказаться не в какой-нибудь Парфии, где воду в день по чашке выдают. А у варваров, которые на тебя прут, все тело в татухах. Говорят — чтобы богов почтить. И задумывается наш легионер: боги — это хорошо. Богов чтить надо. Почему бы на себе не нарисовать что-нибудь в честь Марса? Или меч… о, точно, гладий! Гладий — он всегда с тобой, он вернее жены. А можно перед дембелем с однополчанами закутить и дружно набить себе символ легиона, да хоть номер когорты… Всегда солдаты так делали и будут делать, хоть до нашей эры, хоть после.
Фараон кивнул задумчиво.
Охранник поднял на Вара и Фараона пустой взгляд, когда они подошли к двери, но не пошевелился и ничего не сказал, тут же опустив глаза. Повар толкнул дверь, и та удивительно бесшумно открылась, мягко повернувшись на хорошо смазанных бронзовых петлях.
— Слушай, — спросил он валлийца озадаченно, — ты с этим големом у двери пробовал поговорить?
— А сам как думаешь? Еще вчера. В ответ – никакой реакции. Но потом тут двое пьяных сцепились, так он их скрутил моментально, никто не успел даже понять ничего. Раз! — и все. Уже второй раз на моих глазах. Похоже, «Дубовый Лист» умнеет не по дням, а по часам…
— А может, это…
— Не-ет! — Фараон яростно замотал головой. — Только не говори мне, что это Мануанус его сделал!
— Неть, — солидно пропищал кто-то прямо у него за плечом. — Онь самь.
— Легок на помине, — вздохнул Фараон. В пустом помещении трактира-каупоны было тихо и светло, несколько светильников горели ровным ярким пламенем без копоти. Мануанус Инферналис, выглядевший особенно щетинистым, вольготно полулежал на широкой каменной полке рядом с дверью. При этом монстр был на манер тоги закутан в грязно-белую тряпку с пурпурной полосой.
— Ты где это взял? — изумился Варфоломей.
— Сенатор-рь… — неопределенно отозвался Мануанус, показывая тощей когтистой лапкой куда-то вдаль. — Пьянь… Пропиль, ушель.
— В одной тунике, что ли? — изумление повара все росло. — Свят-свят. Как здесь вообще сенатор оказался? Я думал, на Виа Сандалариа никого из патрициев даже мешком сестерциев не заманишь!
Мануанус хрюкнул задумчиво. Тем временем Фараон, уже успевший смыть с себя уличную пыль, заклеить мозоль пластырем и выпить кружку воды, с наслаждением вытирал лицо полотенцем. Внезапно он нахмурился.
— Странно, кстати. А почему никого нет-то? Ночь, конечно, но тут и по ночам полно желающих горло промочить. Вчера ребята из погребального братства в это время только начинали разогреваться. Или день какой-то особенный?
— Выгналь! — гордо проскрипел Мануанус. — Всехь! Гнусь и мерьзь! Спать надь!
— Легионеров на него нет, — горько пожаловался Фараону Вар. — Клиентов отпугнул, скотина! Смотри, центуриона какого-нибудь позовем, чтобы тебя в гробницу запечатал. Тут этих гробниц за городом — тьма тьмущая.
Щетинистый монстр недовольно заворчал и опасливо притих, поплотнее замотавшись в обрывок тоги.
В это время в дверь постучали. Стук был властным и резким — чувствовалось, что стучавший знает себе цену и не привык долго ждать.