Валлиец подпер щеку кулаком и сочувственно глядел на меня.
— Ничего, — сказал я. — Пройдет. Уже никто никого никому не дарит, правда? Вот и хорошо. Давайте лучше выпьем.
Выпили.
— Луций Корнелий, — сказал я, поставив кубок. — Прими наши извинения, достойнейший хозяин, но мы должны безотлагательно отлучиться к себе.
— Понимаю, — Сулла безмятежно развел руками. Он вновь был невозмутим и обаятелен, воплощение хмельного радушия. — Никаких объяснений не нужно, Вар Квинтилий. Но завтра я жду вас снова! И не отказывайтесь, нам нужно о многом поговорить…
Обратный путь я проделал в той же лектике. Грудь уже почти не болела, но для верности я прихватил с собой бутылку из запасов Фараона, и то и дело к ней прикладывался. Это был неведомый мне Fettercairn 30-летней выдержки, наверняка стоивший, как небольшой паровоз. Но мне было все равно. Кстати, татуировка изменилась снова — насколько я мог судить, она стала той самой, вполне обычной, никакого намека на злость, просто мастерски выполненный рисунок.
— Чего она от меня хочет? — устало спросил я у лектикария. Тот покосился на меня и не ответил – ну еще бы.
— Подарок ей вынь, да положь, — пробормотал я, отхлебывая из бутылки. — Найди неведомо где... Вот подарю ей пучок лазерпиция, будет знать!
В грудь тоненько стрельнуло болью, точно укусом электричества от батарейки.
— Ладно, ладно, — тут же пошел я на попятную. — Не подарю! Лазерпиций мне самому пригодится в хозяйстве.
Я погрузился в мрачные мысли, и не сразу заметил, когда лектика дернулась и остановилась. Очнулся только от того, что бледный и очень серьезный Фараон отдернул занавеску лектики и похлопал меня по ноге.
— Вар, дружище, — сказал он тоном, от которого у меня неприятно заныло в животе, — у нас проблемы.
— Большие? — глупо спросил я.
— Сам посмотри, — валлиец ткнул большим пальцем себе за плечо.
Я посмотрел. Проблемы были очень большие.
Мы стояли в переулке, у той самой стены, где еще недавно, под светильниками, располагалась дверь нашей каупоны. Стена была на месте. Даже лавочка, на которой коротал дни наш бессловесный караульный, никуда не делась.
А «Дубового Листа» не было.
Глава 13. Гостеприимство Суллы
Загородная вилла Луция Корнелия Суллы. 78 год до нашей эры
Варфоломей
Наше возвращение на виллу Суллы Счастливого было совсем не таким веселым, как полупьяное прибытие в первый раз.
Я ехал в лектике, и мысли в голове метались, как стая рыбок гуппи в аквариуме, который хорошенько встряхнули. Что случилось? Где «Дубовый Лист»? Какого черта все это значит? Почему? Раньше наш паб таких номеров не откалывал. На Аляске… ну, тогда мы просто застряли вместе с заведением. Полный набор «прелестей»: холод, не самая лучшая публика, необходимость приспосабливаться к суровой реальности времен «золотой лихорадки». Отсутствие моего любимого сайта с аниме-сериалами — что ж, все это было неприятно. Но ведь, как говорится, дома и стены помогают. А дом у нас был: в стенах «Дубового Листа» мы оба чувствовали себя под защитой.
И вот теперь эта защита сбежала в неизвестном направлении, помахав нам вывеской. Что делать дальше — совершенно непонятно.
В соседней лектике сидел такой же мрачный Фараон, который еще и ругался сквозь зубы по-валлийски, поминая на этом заковыристом языке всех святых и чертей вперемешку. Перед тем, как мы отправились в обратный невеселый путь, мой приятель свистнул, и к нему подбежал какой-то невзрачный оборванец — видимо, из местных, с рожей прожженного мошенника и носом, по которому можно было, даже не являясь Шерлоком Холмсом, определить, что регулярно выпивать горячительные напитки данный гражданин любит, умеет, практикует. При этом держался мужичонка с таким достоинством, точно был правнуком самого Ромула, не меньше, и все вокруг ему должны.
— Видел? — лаконично спросил валлиец, ткнув пальцем в стену. Оборванец, вытаращив глаза, кивнул и сделал пальцами «рога», отвращающие зло.
— В точности, — просипел он простуженно. — Сначала было. И бычара этот у входа сидел, как обычно. Я только было собрался заскочить, хлопнуть парой ассов об стойку… А тут — раз! — и ничего! Только стена маревом пошла, как будто в жару. И — клянусь приаповой елдой! — как овца языком слизнула! Я как увидел: ну все, думаю, Спурий Руга, допился ты до того, что мерещится тебе… Потом хватаю своего соседа, ну, сандальщика Мутия, ты ж его знаешь, он тебе чинил обувку при мне… Хватаю Мутия, волоку его и спрашиваю — что видишь? А он мне шепчет: «Ой, беда, Спурий, это, должно быть, боги наказали Авла Мурия!» «За что, — говорю, — наказали, дурья башка? За то, что вино всякой дрянью не разбавлял и смолы не пихал в него?» А он…