Льер, очаровательный маленький городок в часе пешей прогулки от шедара, принял их с нелюбознательным добродушием. Настя снова взяла на себя поиски ночлега: на этот раз им оказалась оживленная гостиница на окраине — большой трехэтажный дом с садом, птичником, грядками и даже небольшим скотным двором. Глядя на все это хозяйство, Юльке вспомнилось слово «постоялый двор». Разве что конюшни при нем не обнаружилось.
Настя отогнала парней подальше и о чем-то коротко потолковала с хозяином. В итоге, он согласился выделить им маленькую комнатушку и накормить ужином. Впрочем, комната для безденежных и безродных путников была очень даже неплоха: с узкими, но удобными и чистыми кроватями вдоль стен, столом с пестро вышитой скатертью и просторным встроенным шкафом. К комнате прилагался простецкий ужин: каша, по вкусу похожая на гречневую, с кусочками мяса, напоминавшего птицу, полкаравая хлеба, кувшин молока. Хозяин постоялого двора, заглянувший чуть позже, дал несколько адресов, куда можно было наняться без документов с целью заработка.
Вечером между ними разгорелся очередной безнадежный и неразрешимый спор.
— Деньги нам все равно нужны, — Румянцев считал, что советом хозяина следует воспользоваться прямо с утра. — Прикинемся деревенскими дурачками, осторожно вызнаем, где мы находимся и что с этим делать, а там дальше видно будет. Заметь, внешне мы от местных, кроме как пошивом штанов, ничем не отличаемся.
— Это ни на шаг не приблизит нас к ответу, где мы, как сюда попали и как вернуться, — зевнул Саша. — Вспомни, староста не удивился тому, что мы — чужаки, он про расстояния говорил, мол, порог далеко. Здесь, собственно, нам тоже особо не удивляются. Может, стоит все-таки обратиться к властям? Вдруг тут попаданцы не редкость?
— Тут все такие добродушные, — подала голос Юлька. — Нас скорее жалеют. Помочь пытаются.
— У нас тоже в полицию бы не потащили, — хмыкнул Саша.
— Может, потому и жалеют. Знают, что нам недолго осталось, — мрачно спрогнозировал Румянцев.
— Я бы на месте властей этого мира не торопилась связываться с нашим, — прокомментировала Настя насмешливо. — Назад бы точно не отпустила — зачем им жадные до ресурсов чужаки? И кстати, когда мы вернемся, нам придется что-то объяснять своим. Вот тут-то и здравствуй, психушка.
Какое-то время они молчали, придавленные безысходностью положения.
— Родные там с ума сошли, — неожиданно прошептал Румянцев, а Юлька уткнулась носом в подушку и всхлипнула. — Дома полный шухер, раньше вернемся, позже — теперь уже не имеет значения.
— Ничего, прорвемся, — подбодрил их Саша. — Люди тут незлые, я верю, что нам помогут.
— Ага, незлые они, — пробурчал Румянцев, заворачиваясь в одеяло. — Чуть не сожрали. Видел, во дворе работничек кур загонял — с когтями? И зубы у него…
— Куры с когтями? — съехидничала Юлька.
— Мужик с когтями! — обиделся Румянцев. — Черными! Острыми! Как у зверья!
— Немытыми, нечищеными, — продолжала Юлька.
— И когда ты успел ему зубы пересчитать? — рассмеялась Настя.
— Успел, — буркнул Димка, закрыв глаза. — Это вы все… добренькие. Дождетесь, пока вас тоже жрать начнут.
— Ой да надоели уже, — вдруг разозлилась Настя. — Спите. Заладили одно и тоже… Завтра разберемся.
Рано утром Саша и Румянцев ушли искать первый из адресов из бумажки хозяина, а Юлька с Настей, доев остатки хлеба, отправились бродить по городу.
Город меж тем радовал глаз. Небольшие аккуратные домики стояли не вплотную друг к другу, а чуть на расстоянии, словно особняки, и почти каждый имел свой небольшой сад или палисадник, а там, где их не было, на подоконниках или прямо под окнами в горшках и кадках росли цветы. Названия улиц были написаны вертикально по углам домов со всех четырех сторон.