— Вы больше никогда не виделись?
— Еще только один раз, когда тебе было пять. Мы вдвоём с тобой отдыхали на море. Как-то ночью он взял меня за руку и увлёк в Хиатус.
Знаешь, я не подозревала, что Серёжа может так злиться. Целую лекцию прочитал… по воспитанию детей. Сказал, что я должна быть более внимательной. Чтобы следила за ребёнком. А то ты якобы чуть не утонула, пока я читала журналы на пляже.
Валентина сразу вспомнила тот случай.
Это был папа! Он спас меня! Мне не почудилось!
— Больше он не появлялся. Ты росла. Я увлеклась писательством. Мне нужны были деньги на продвижение первой книги, и тогда я вернулась в КНО. Всё-таки они хорошо платят. Вот только своего отца я уже не застала в живых. Говорят, он сильно сдал после моего побега… так и не дождался возвращения дочери. Наша история обросла сплетнями, слухами, стала почти легендой. О сто двадцать шестом, человеке, который с возрастом не потерял способность уходить в Хиатус и исчез в нем. Имён наших никто не помнил, и о Сергее меня не расспрашивали.
— Ему, наверное, там жутко одиноко.
— Я сотню раз пыталась уговорить его. Со стороны мое поведение могло показаться манией шизофренички. Разговаривала сама с собой вслух, вопрошала в пустоту. Потом я стала записывать все вопросы, мысли и слова, которые хотела сказать ему, в блокнот и оставляла его у изголовья кровати, когда ложилась спать. Надеялась, что он прочтёт. Но ответа не получала. Он прекрасно умел делать вид, что его больше нет. Только на каждый день рождения у меня в спальне появлялся букет орхидей.
— Вот кто был тот тайный поклонник! — воскликнула Валентина.
— Ну да. Приходилось врать тебе про неизвестного почитателя таланта. Но я знала, от кого цветы. И понимала, что остальные триста шестьдесят четыре дня в году он тоже рядом. Если бы не он, я не знаю, чем бы закончилась эта история с похищением. Я ведь сначала поверила, что меня спасают. Борей представился членом отряда собственной безопасности КНО. Я о таком не слышала, но это естественно, я же не могла знать всех. Посчитала, что лучше следовать его указаниям. Но всё-таки слишком много было неясностей. Он не снимал балаклаву, скрывающую лицо. Я не понимала, почему у такой важной группы отсутствует вожатый. Ещё как-то раз Борей обмолвился, что ребята из моего отряда обескуражены пропажей своего вожатого. Откуда он мог знать? Информация о проводниках и зрячих хранится в головном центре КНО, и доступ к ней очень ограничен. Тогда я предположила, что Борей каким-то образом общается с кем-то из моего отряда. Мне как раз нужно было передать им сумму денег на расходы. Но Борей резко ответил, что связываться ни с кем не собирается, и более того, мне нельзя никому о себе напоминать. А когда он запретил мне послать тебе весточку о том, что со мной всё в порядке, я стала подозревать, что меня не спасают, а совсем наоборот. Знаешь, я очень беспокоилась, ведь ты могла в любой момент проснуться! А он не дал даже предупредить тебя!
Сначала я попыталась уговорить Эрика отпустить меня. Борей не видел нас в Хиатусе. Мы могли спокойно уйти. Но Эрик, похоже, искренне верил, что спасает меня, он был так увлечён этой героической идеей, что переубедить его не получалось. Телефон, деньги и сумка остались в машине. В кармане пиджака лежали лишь блокнот и ручка. И тогда я подумала: была не была.
— Ты написала послание Сергею?
— Да. Борей посчитал это резким всплеском вдохновения. Писательница пишет. Что тут странного? Я долго продумывала план, ведь мне было неизвестно, кто мог помогать Борею. А вдруг кто-то из моего отряда был замешан в похищении? Не была уверена ни в чем. Каюсь, грешила на Лэйлу. Я прописала каждый шаг, содержание всех записок, адреса, где взять деньги и куда положить. Первый конверт должен был появиться у Ильи, как только ты проснешься. Этот план был безумием. Но что мне ещё оставалось? Я положила блокнот рядом с собой и прошептала: «Пожалуйста, прочитай». Когда я не увидела блокнота на том месте, где оставила его, то поняла: сейчас, когда мне так нужна была его помощь, Сергей откликнулся.
— И ведь так и не появился перед тобой!
— Привык уже, наверное, скрываться. Какой он сейчас? — тихо спросила Нелли.
— Высокий. С доброй улыбкой. Немного седой.
— Седой?
— Совсем чуть-чуть, — успокоила её Валентина и подпрыгнула на месте. — Давай я позову его, попрошу с тобой поговорить. Он должен быть здесь, в соседней комнате.
Валентина открыла дверь и вбежала в гостиную. На стене громко тикали часы, работал старенький телевизор. И никого. Ни кношников, ни ребят, ни Сергея.