Все это вынудило Адальберта спешно искать мира с Теофилактом. Странное дело — занявший почти весь Рим, он теперь вынужден был общаться с затворниками башни Ангела практически как проигравший. Поэтому в один прекрасный день верного отца Сергия снабдили дополнительными полномочиями и арсеналом необходимых маневров для ведения дипломатической игры, и, возлагая на него колоссальные надежды, отправили на новый раунд переговоров.
В отличие от предыдущей встречи, разговора на верхней террасе башни на сей раз быть не могло. Если три недели назад в Риме еще стояла более-менее сносная осенняя погода, то теперь светло-коричневые стены башни обдувались колючими, злющими ветрами и временами моросящий дождь даже норовил переходить в снег. Сергий, войдя в пределы крепости, сразу кинулся к большому огню, разведенному во дворе, и, грея озябшие руки, обернулся к Теофилакту:
— Мессер консул, а ведь сегодняшняя погода под стать настроению Адальберта!
— Все идет, как мы планировали?
— Именно так. Ваш миланский Гуго и отец Иоанн вовсю хозяйничают в Тоскане. Альберих, как лев, караулящий жертву, затаился у себя в Сполето. Патриарх базилевса проклял папу Христофора, а Людовик между тем настаивает на прибытии Адальберта с войсками в Павию не позднее апреля.
— Прекрасные новости. Ну а что же на этот раз предлагает мне Адальберт?
— Ко всем прочим обещаниям, высказанным мною ранее, он обещает восстановить вас и Кресченция в звании сенаторов Рима, но о возвращении вам консульского титула и слышать ничего не хочет.
— Что же даст мне это звание сенатора, если Сенат теперь полностью подчинен Григорию?
— Разумеется, ничего. Сенат в любой момент может вновь вас лишить пурпурной тоги64 и отдать под суд. И, тем не менее, не сегодня, но спустя время, я советую вам согласиться. Также как и согласиться на перемирие с Адальбертом. Но, еще раз повторю, не сегодня.
— Почему так? Что вы хотите выиграть на этот раз?
— На этот раз я нижайше прошу вас, мессер консул, приютить бедного несчастного отца Сергия в пределах вашей благословенной крепости.
Теофилакт удивлялся крайне редко, но сейчас был именно тот случай.
— Что-то произошло?
— Видите ли, несчастный отец Сергий имел смелость или глупость вступиться за формозианцев, брошенных Христофором в тюрьму. Конечно, не от того, что начал разделять взгляды их учителя, разорви его Люцифер! А только от христианского сострадания и любви, каковые должны исповедовать все рабы Божьи, ну а слуги Церкви его тем более.
— Как отреагировал на это Христофор?
— Он еще пока не в курсе, но, конечно, он будет взбешен. Впрочем, его реакция на все это дело меня мало интересует. Для меня главное сейчас, чтобы моя позиция и мои слова дошли до глаз и ушей римского плебса. Мои люди уже оповещены, что я нашел приют в Замке Ангела, и завтра весь Рим будет знать, что я укрылся здесь, спасаясь от преследований Христофора.
— Я восхищен, ваше преподобие, хитроумием вашего плана. С учетом последних событий вы в глазах римлян будете считаться жертвой и оппозицией тирану Христофору.
64
Со времен Древнего Рима сенаторы носили белые тоги с вертикальными пурпурными полосами.