Сергий, подойдя к ступеням базилики, обернулся к народу, находящемуся на площади, и требовательно поднял руку вверх. Рокот возбужденной толпы затих, час Сергия пробил:
— Народ Рима! Господь призвал нас сюда и дал нам силы и удачу в борьбе с тем, кто преступным путем захватил трон Апостола Петра и надругался над Его Святейшеством Львом, законным главой вселенской церкви! В нашем лице вы видите карающий меч Вседержителя, направленный на всех, кто поддержал узурпатора! Наш долг состоит в восстановлении справедливости и закона и в покарании мятежников. Молитесь Господу о милости к вам, и, быть может, он смягчит нам сердца наши и даст указание пощадить вас!
Толпа жалостливо запричитала молитвы. Отдав необходимые распоряжения об изъятии оружия у побежденных, о пленении всех тех, кто атаковал сегодня Замок Ангела и выводе всех пленных за пределы города Льва, о строгом надзоре, которому теперь должны были подвергнуться руководители мятежа, Альберих и Сергий, наконец, обратили свои взоры на затаившуюся апостольскую базилику. Первые лучи восходящего солнца как раз в это время робко осветили ее фасад, как будто подсказывая нападавшим, где именно от них укрылась их главная добыча.
В притворе церкви Альбериха, Сергия и последовавших за ними десятка человек их стражи не встретил никто. Войдя в пределы базилики, воины перекрестились и убрали свое оружие в ножны. Они начали продвигаться по главному нефу, эхо гулко копировало их поступь. Базилика, очевидно, была пуста.
Внезапно из-за одной из колонн выбежал человек с двуручным мечом в руках. С отчаянным воплем он нанес удар, стремясь поразить Альбериха. Тот едва успел увернуться от удара, и человек с мечом, не удержавшись, упал на плиты базилики. Это был Христофор.
С рычанием смертельно раненного зверя папа римский вскочил на ноги и начал размахивать мечом, в надежде причинить вред хоть кому-нибудь из противников.
— Не трогайте его! Он должен быть пленен живым и невредимым! — заверещал Сергий. Эхо страшным образом многократно дублировало его крик.
Христофор продолжал наносить удары мечом, поражая исключительно воздух и рыдая от отчаяния.
— Сеть! Слуги, сеть! — крикнул Альберих.
Спустя несколько минут на папу была накинута сеть, и его повалили на пол. Христофор рычал, безуспешно рвал ячейки сети, бешено вращал глазами и извергал из груди адовы ругательства в адрес своих врагов.
— Этот раб рабов Божьих поистине само смирение и благочестие, — иронично заметил Альберих.
Сергий дернул Альбериха за рукав и отвел его в сторону от, все еще барахтающегося на полу Христофора, которому слуги Альбериха с огромным трудом опутывали руки.
— Распорядитесь отвести его в подвалы папского дворца, бросьте его в камеру по соседству с криптой65. В ту самую камеру, где с осени находится молодой священник, — понизив голос до шепота, чтобы не слышал арестованный, произнес Сергий. Альберих в мыслях своих немедленно отметил тот факт, что бывший епископ Чере не назвал Льва папой.
Оставшись вдвоем в необъятном нефе базилики, Сергий с Альберихом подошли к пресвитерию, возле которого стояло массивное дубовое кресло апостольского наместника, обитое голубым шелком с золотыми нитями. Некоторое время, казалось, ничто, кроме этого кресла, не интересовало их в этом мире.
— Вам так хочется сесть в него, не правда ли? — спросил Альберих.
— Бросьте, мессер герцог, здесь не место для шуток.
— Полноте, ваше будущее святейшество, все получилось, как мы и задумывали!
— Мне не нравится ваш тон, Альберих, и ваше обращение ко мне. Все, что мы сделали сегодня, было сделано для восстановления прав папы Льва, о чем я только что заявил народу Рима!
65
Подземное помещение в католическом храме, обычно под алтарной частью. Служит для погребения усопших.