– Вынужден вас разочаровать. Забыл даже то, что помнил вчера.
Он посетовал на годы, которые берут свое. На память, которая слабеет. Да и зрение тоже не улучшается. Но потом все-таки сдался и сказал, что просто очень боится. Бандиты видели Шумского и наверняка его запомнили. А найти профессора проще простого – на кожаной папке, что он держал в руках, хорошо заметный золотой логотип вуза, где Шумский преподает уже двадцать лет. Его могут грохнуть за одно случайно вырвавшееся слово, за один намек… Пристрелят. Или прирежут.
Вскоре он оказался в хорошо освещенной комнате, где вместе с художником и экспертом-криминалистом принялся за составление портрета предполагаемых преступников. А Девяткин уже в двадцатый раз набрал номер телефона третьего свидетеля происшествия – бывшего милиционера Константина Зобова, но не услышал ничего, кроме длинных гудков. Сегодня днем служебная машина выезжала по адресу, где проживает Зобов. Соседка по площадке сказала, что последний раз видела его в субботу утром. Всегда медлительный Константин Сергеевич куда-то торопился. Поставил в багажник своей машины две большие сумки и уехал. Странно… Зобов не вернулся, хотя знал, что в понедельник его ждут на Петровке.
Глава четвертая
Дима Радченко переступил порог кабинета и понял, что застал своего начальника не в самом добром состоянии духа. Хозяин юридической фирмы «Саморуков и компаньоны» курил трубку только в минуты душевного расстройства. В воздухе плавал дым с ароматом верескового меда. Полозов выключил верхний свет, оставив гореть настольную лампу. Кивнув Диме, он пересел за стол для посетителей и спросил, как жизнь молодая. Дима ответил в том духе, что в тридцать семь молодость уезжает на скором поезде, на который не продают обратные билеты.
– Смотрю, у тебя поэтический талант прорезался, – мрачно кивнул Полозов, – можешь попробовать силы в нашей корпоративной газете. Догадываешься, почему ты здесь?
Дима неопределенно пожал плечами и передвинул с места на место папку с бумагами, которую прихватил с собой. Полозов выбил пепел из трубки в пепельницу, минуту помолчал и стал издалека подступаться к теме разговора.
– Наверное, нашей конторе пора менять название. Конечно, старое имя – это бренд, это марка. Но я уже вспотел объяснять всем, что лично я, хоть и являюсь хозяином этой лавочки, не ношу фамилию Саморуков. Старик Саморуков давно умер, но перед кончиной продал контору мне, своему ближайшему помощнику и партнеру.
– Клиенты знают и помнят нас как контору Саморукова. Старую адвокатскую фирму с безупречной репутацией. Но, с другой стороны, ваше имя знает вся юридическая Москва. – Радченко ненавидел подхалимов. Но бывало, что именно подхалимаж спасал его в трудных ситуациях. – Оно – не пустышка… «Юридическая фирма Полозова» – звучит.
– Черт побери… Приятно слушать комплименты. Но я опаздываю. В семь мне надо быть возле Большого театра. Встреча с одной дамочкой… По секрету: дочка члена кабинета министров и вся из себя красавица. Кстати, хочу тебе кое-что напомнить. Доходы нашей фирмы, а значит, твои и мои доходы, складываются из двух основных компонентов. Первое: мы представляем в судах любой юрисдикции интересы наших клиентов. И второе: работа с корпоративными клиентами, в том числе с иностранными фирмами. Мы заключаем с ними договоры о комплексном обслуживании: об охране, помощи в инкассации документов и денег, юридической поддержке бизнеса и прочее. Фирма «Хьюз и Голдсмит», где работает твоя знакомая Джейн Майси, – это курица, которая несет золотые яйца. Правильно?
Радченко думал над вопросом непозволительно долго:
– Возможно.
– Фирмачей мы обязаны беречь пуще глаза. Должны вытаскивать из любых темных историй, криминальных переделок. Следить, чтобы никто им на ногу в метро не наступил. Должны сдувать пылинки с костюмчиков. И мы выполняем работу, стараемся отработать авансы. Теперь представь: кто-то из фирмачей уйдет от нас к конкурентам. Что случится? Вот что: за ним потянутся и остальные. В итоге мы потеряем не только деньги, но и репутацию. Тебе меня не жалко?
– Жалко. То есть я хотел…
– В таком случае у тебя полчаса. Рассказывай.
– Мне и двух минут много, – кисло усмехнулся Радченко. – Я наводил справки по всем каналам. Глухо. У ментов тоже нет ничего. Тем вечером Джейн остановила машину возле кондитерской…
– Обстоятельства похищения не пересказывай. Давай по существу…
– У следствия два свидетеля. Они с грехом пополам составили композиционный портрет бандитов. И на том остановка. Я знаком с Джейн. В прошлом году помог ей выбраться из одной переделки. Она прекрасный человек и хорошая женщина…