Джейн оказалась в большой комнате, окна которой выходили на три стороны. Видимо, недавно здесь жили люди, в комнате было чисто, пахло опилками. Посередине большой стол, в углу русская печь, перед которой сложены дрова и береста на растопку. Джейн добрела до кровати, упала на нее и, уткнувшись носом в подушку, пропахшую соломой, провалилась в забытье.
Очнулась она от неясного гула, раздававшегося где-то вдалеке. Открыла глаза и увидела Сотника, сидевшего за столом и раскладывавшего карточный пасьянс. На дальней койке в углу, повалившись на спину, похрапывал Палыч. У ближнего окна Сапог терзал радиоприемник. Из динамика доносилось шипение, которое перекрывало едва слышный голос диктора. Сапог поднес приемник к уху, повертел ручку настройки и хлопнул ладонью по задней панели.
Кто-то пустил ходики на противоположной стене. Если верить часам – два с четвертью ночи.
– Проснулась? – спросил Сотник.
– Что это за грохот? Ну, вдалеке?
– По радио передают, что на гидроэлектростанции в экстренном порядке сбрасывают воду, – охотно объяснил Сотник. – Дождь со снегом сыплет уже неделю без остановки. Лед на реках тает. Водохранилище переполнено. Грохот – это взрывы. Ниже по течению реки и в ее протоках стоит лед, поэтому воде деваться некуда. Спасатели взрывают лед даже ночью, чтобы вода быстрее уходила. В этих краях почти каждую весну такая канитель. Чего по радио врут, Сапог?
– Вроде бы обещают паводок. Если вода поднимется, спасатели станут ездить на лодках. Дальше я не все понял.
– А если вода поднимется и не уйдет? – спросила Джейн.
– Куда она денется? – Сотник сгреб карты, перемешал колоду и стал раскладывать новый пасьянс. – Все уходит в этой жизни. И близкие люди, и молодость. И вода, кстати, тоже уходит. Но быстрее всего уходят деньги. И потом долго, мучительно вспоминаешь, куда же они делись. Были, и вдруг нет. Увы, вспомнить не можешь. Тебе в сортир, что ли?
– Надо бы, – кивнула Джейн.
– Наручники надевать не будем, – улыбнулся Сотник. – Надеюсь на твою сознательность.
Сапог, отложив приемник, поднялся и вышел в сени следом за женщиной. В руке он держал фонарик с длинной рукояткой. Джейн приоткрыла дверь, спустилась с крыльца и остановился.
– Ну, чего? – вылез из-за ее спины Сапог. – Ноги, что ли, отнялись?
– Ты только посмотри. Господи!..
Сапог спустился на пару ступеней, направил вниз световой круг фонаря и выдавил из себя звук, похожий на стон. Вместо земли, припорошенной снегом, под ногами хлюпала жидкая грязь. Там, где несколько часов назад было ровное пространство хозяйственного двора, теперь образовалось озерцо, в котором плавал то ли тазик, то ли кастрюля.
– Ничего, к утру вода уйдет. – Сапог сплюнул себе под ноги. – Проклятая река.
К утру вода поднялась так высоко, что затопило низину, где стоял фургон. Над темной жижей, в которой плавало крошево изо льда, поднималась лишь крыша автомобиля. Сотник с мрачным видом смолил сигареты, глядел в окно и думал о том, что ночью не понял масштабов бедствия. Даже к машине не спуститься, чтобы поднять в дом сумку с ноутбуком и спутниковым телефоном.
– Дочка, доча… Где ты? Отзовись, родная… – Женские крики долетали то ли из соседнего двора, то ли из дома через улицу. Но казалось, кричали где-то совсем близко. Эти крики начались под утро, разбудили заснувшего за столом Сотника и не прекращались уже несколько часов.
– Неужели никак нельзя помочь этой женщине? Неужели вы ничего не можете сделать? – не выдержала Джейн.
– Я не спасатель, – усмехнулся тот. – А гидрокостюм и баллоны с воздухом, как на грех, оставил дома. Впрочем… Ты не переживай. Девочка найдется. Трупы, как правило, всплывают на пятый день.
– Вы в самом деле бессердечный циник и вас не волнует судьба ребенка?
– За ребенком должна смотреть мать, – коротко ответил Сотников. – И хватит сопли размазывать.
Где-то вдалеке бухали раскаты взрывов. Кажется, взорвали лед уже на всех речных протоках, но вода продолжала прибывать. Палыч облачился в теплые подштанники и свитер, сверху натянул резиновый комбинезон на проймах. В таком наряде можно было погрузиться в воду по самую грудь и остаться сухим. Для согрева влил в горло разведенного спирта, перекрестился и надел меховую шапку.
Сотник строго наказал без лодки обратно не возвращаться. Палыч ответил, что лодка будет, и ушел в неизвестность. Сапог продолжал терзать радио. Передавали, что аварийный сброс воды с плотины гидроэлектростанции продолжится до тех пор, пока не минует угроза разрушения чаши водохранилища. Он вздыхал и шепотом матерился. Без новостей понятно, что дела совсем паршивые.