— Это не считается, — возмутился Клыкастый. — Давай-ка так, чтоб ты воскрес, но никаких демонов бы не было!
Рик почесал за ухом, заулыбался.
— Ну поскольку заявить о себе и вернуть состояние я бы не смог… Вижу следующую вывеску: «Контора Рика Нортона! Заходи, не скупись! Всего два медяка — и вашем нужнике больше нет говна!»
Бруно захохотал, а Клыкастый недоумевающе уставился на командира.
— Нужники-то при чем?.. — спросил он.
— Это была моя первая работа в Игнисе, в школе мечников. Почетная такая, с индивидуальной амуницией и смертельным оружием…
— Ага, воот такая лопата была! — сквозь смех подтвердил Бруно.
— Да, а черенок я использовал вместо меча на тренировках.
Клыкастый вытаращил на Рика единственный глаз.
— Слышь, а чего я еще о тебе не знаю?.. Чего ты не рассказывал-то?
— Да как-то не пришлось… Представляю, прихожу я такой к вам в отряд и говорю: «Привет! Я — Рик Нортон, Вигге выбрал меня из числа лучших в качестве новобранца в школе мечников. Но вообще, если вдруг кому интересно, раньше я там был чистильщиков говна, приятно познакомиться!..»
Лес все еще маячил впереди, но теперь все чаще стали попадаться островки кустарника. И проезжая мимо одного из них, Бруно вдруг обернулся, натянул поводья. Рик умолк на полуслове, вопросительно приподняв брови, а тот с загадочным лицом указал на куст и негромко проговорил:
— Гляньте, фея!
У корней, сжавшись в комочек и подставив солнцу сгорбленную спинку, действительно поблескивала крылышками плутовка, проснувшаяся от зимнего сна.
Рик его восторга не оценил.
— Поехали отсюда, пока за нами целый рой не увязался, — опасливо заметил он, осторожно объезжая куст. — Не хватало потом по карманам вещи пересчитывать…
— А вот удивительно, — заметил Клыкастый. — Вроде ведь та еще холера, а все равно видеть радостно. Потому что — жизнь!
— Клопы в постели — тоже «жизнь», — проворчал по-стариковски Рик.
— Ну феи — это ж тебе не клопы! — возразил Бруно. — Они как птицы, скорее…
— Да ладно. Вот что у нас клопы делают? Кусаются, раздражают, покоя не дают и с ними толком не поспишь. Ну и чем от них феи отличаются? Только размер покрупней и гадят побольше…
Тем временем они выехали к старой дороге. По краям ее обметало травой, но середина редела рыжеватыми проплешинами.
— Ну что, лошадок погреем? — предложил Клыкастый.
— Да, до темна можно, — отозвался Рик, ускоряя жеребца.
Лес был редкий и светлый, дорога тянулась прямо, как стрела. Солнце клонилось к закату все ниже, и от земли начинала подниматься прохлада, смешанная с солоновато-кислым запахом болота. И тут вдалеке Рик заметил что-то темное и большое в кустах рядом с тропой, какой-то предмет, издали напоминавший короб.
— Повозка? — то ли спросил, то ли сообщил он.
— Сейчас узнаем, — отозвался Бруно.
Приблизившись к месту, все остановили коней.
Это действительно была сломанная повозка — большая, добротная, с крытым верхом. Кусты росли в глубокой канаве у дороги, и, по всей видимости, колесо повозки провалилось в нее на ходу, отчего та завалилась на бок. На дне еще валялись расклеванные птицами и подранные зверьем грязные мешки к какими-то припасами. В траве поблескивала умытая талым снегом и дождями кухонная утварь.
Рик спешился, подошел посмотреть на опустевшую упряжь.
— Все бросили, и налегке уехали?… — проговорил он, повнимательнее оглядываясь по сторонам.
— Не совсем, — сказал Клыкастый, указывая в другую сторону от дороги. Рик проследил взглядом за его рукой и увидел под деревом останки человека, завернутые в лохмотья зимнего плаща.
— Мертвецы на пути — плохая примета, командир, — огорченно добавил Клыкастый и звучно сплюнул.
— У меня всю жизнь так, — заметил Рик, возвращаясь в седло. — Не впереди, так сзади…
— О, дай байку про мертвяков расскажу! — оживился бородач.
— Чувствуется — человек с Кьелла приехал! — блеснул широкой улыбкой Бруно.
— Да не, это древняя. Короче, жила одна молодая вдова…
Все тронулись дальше в путь. Лес темнел на глазах, тени на земле становились все гуще.
— … Траур закончился, к ней другие свататься начали — а та ни в какую. Нет, говорит, и все тут. Ну, один из женихов-то не выдержал, думает, дай-ка подгляжу, что там у нее в доме делается, кого привечает. Ну не бывает, чтобы баба молодая здоровая — и мужика не хотела. Значит, кто-то хаживает. Дай, думает, поймаю. Ну вот сидит он в засаде, глядь — бредет кто-то…