— Так зачем тебе собака-то, сама, поди, зубастей будешь! — ответил с прищуром бородач. — Кто ж в воде путнику отказывает, бессердечная ты…
— Оставь, — охолонил его напор Рик. — Что же, подскажи тогда, где нальют, и воды, и пива. А то народ-то вон, весь на площади жрецу подпевает…
— Дуракам завсегда во что-то верить надобно, — буркнула женщина.
— Это ты зря. Каждый во что-то да верит, — спокойно возразил Рик. — Ты вот, к примеру — что твой забор по колено, топорик да моська трех мужчин остановить смогут, если они силой захотят в дом твой войти. Но видишь ведь — никто не входит, воды просят по-доброму.
Женщина покосилась на него, вздохнула.
— И то верно. Да и отбоялась я уже свое — бояться больше и нечего…
Махнув рукой, она поковыляла к кадке у дома, подняла крышку и зачерпнула воды ковшом. Прикрикнув на пса, подала питье через забор.
Рик улыбнулся.
— Вот теперь — спасибо.
Та же, присмотревшись к путнику, вдруг руками всплеснула.
— А ты седой, чтоль?..
— Есть немного, — усмехнулся он, вытирая перчаткой усы и передавая ковш Клыкастому.
— Молодой ведь!.. Откуда?..
— Так, пургой намело.
Женщина горестно покачала головой.
— Да, времена нонче лютые. Старики живут, молодые мрут…
— Так что за праздник-то у вас сегодня? — подал голос Бруно.
— Какой уж там праздник, — махнула рукой хозяйка. — Страх один, и ничего больше. Два дня назад к нам отряд императора пожаловал, новобранцев брать. А кого у нас брать-то — стража одна осталась, дети да калеки…
В глубокие морщины под глазами быстро-быстро заскользили слезы.
— Всех забрал, проклятый, — прикрывая пальцами дрожащие губы, прошептала она. — Чтоб он сдох, прости меня, Свет… Сынов моих, внука… Всех забрали… Так этот, командир-то их… Говорит — нет воинов — кристаллами возьмем…
Лицо Рика стало жестким, губы сжались.
— Кристаллами, говоришь…
Она всхлипнула, утерла чистым краем передника раскрасневшееся лицо.
— Да тут наша стража взбунтовалась. Не дадим, говорят, детей и баб жарить… — она с трудом перевела дыхание. — И в войске тоже несогласных нашлось… Ой, что тут было!.. А теперь вот второй отряд ждем… Молитвами себя утешаем… Будто кто раньше не слышал, сейчас помочь сможет!
— Так детей бы похватали и прочь отсюда, чего ждать-то? — возмутился Бруно.
— Устали они, — мрачно ответил Рик за хозяйку. — Бабы одни с детьми на руках и мужиков десяток — куда бежать, где не найдут, чем прокормиться? Вот сидят и каждый думает — авось не меня, если что…
— Да кто мог — тот давно сбег, — проговорила женщина. — В Игнисе-то не спрячешься, здесь мы все как на ладони, а вот через море уплывали… — совсем шепотом сказала она. — И даже в старый Империум, к новому императору — вот до чего дошло… А вы сами-то откуда будете?..
— Из леса, — двусмысленно ответил Рик.
Клыкастый отдал хозяйке опустевший ковш. Та с подозрением поглядела на путников.
— Далеко, видать, ваш лес…
— На севере, — сказал Клыкастый.
— Аааа, — понимающе протянула та. Лицо посветлело, морщины разгладились. — Слыхали мы тут, что у вас творится — жуть жуткая, мертвецы из земли поднимаются… Только у нас не больно-то лучше.
— Так где же здесь поесть можно? — спросил Рик.
— Таверны заперты — гостей нет, а в дом к себе никто вас не пустит… Езжайте подальше отсюда, и подальше от Геммы, будь она неладна…
Рик сделал удивленный вид.
— А я слышал, будто император и весь двор вроде на запад перебрались?..
— Никуда он не перебрался, — махнула рукой женщина и направилась обратно к кадке, ковш на крышку положить. — Как сидел в замке графском — так и сидит…
— Ясно. Что ж, спасибо за воду, и прощай.
Рик повернул коня обратно, с трудом сдерживая ярость и черноту в глазах. Друзья последовали за ним.
За ворота выехали молча. Начинался яркий, звонкий весенний день, но то ли солнце перестало греть, как вчера, то ли птицы не те песни выбрали, но все вокруг будто вылиняло и потеряло цвета и запахи.
— Я, конечно, понимал, что у них тут невесело, — проговорил, наконец, Бруно. — Но чтобы настолько…
— Людей жалко… — мрачно поддержал его Клыкастый. — А, командир?
Рик не ответил. В котле его воспоминаний сейчас бурлили обрывки образов прошлого: парящий дворец, медный бык, самодовольная усмешка Шахара, старый жрец в голодающем городе и воины, которые сейчас с непокрытой головой стояли на храмовой площади, умоляя Свет защитить тех, кого они отказались казнить…
— Поехали в Гемму, — сказал Рик. — Хочу увидеть, где эта тварь сейчас прячется. Насколько я помню карту, за пару дней вроде должны добраться?