— Сохранился?
— А как же иначе? Был бы мой, порвал бы. Но он же твой, вернее, чужой.
— Олег, он мне срочно нужен.
— Так. Секунда. Будет у тебя утром, скажем, без четверти семь. Устроит?
— Ты что смеешься?
— Ничуть. Мой тесть сейчас попьет чай. Через полчаса сядет за руль и повезет в Москву на рынок кролей.
— Кого?
— Кролей. Кроликов живых на продажу. Надо кормить любимую столицу. В шесть ноль-ноль он подъедет к Москве, оставит трейлер на нашей базе, возьмет машину и еще приблизительно через сорок пять минут будет у тебя. Я к тебе сам в гости скоро хочу нагрянуть.
— Я приму, Олег, по-царски. Но через месяц, договорились?
— Хорошо. Устраивает. У меня все живы-здоровы, я при работе, погода так себе, не тратим деньги на разговоры, коль скоро увидимся. Отбой связи?
— Отбой.
Звонок в двери посланца Олега Кукуева и разбудил Лешку под утро. Посланец был немногословен — переступил через порог, подал документ, упакованный в пластиковый пакетик, от завтрака отказался, сослался, что много торговых дел, а машина внизу ждет, пожал Лешке руку и исчез еще до того, как Лешка успел проснуться.
Он прикинул, что дела должен начать со встречи с Рокотовым, но актеру (это Лешка уже усвоил) раньше десяти утра звонить было просто опасно, и Лешка решил, что следует экономно расходовать силы, а потому поспать и самому до десяти.
До десяти не получилось. Без четверти позвонили в двери, и пришлось кричать, чтоб подождали, дали портки надеть, а потом пошел открывать.
На лестничной площадке стояли двое. Один при погонах старшего лейтенанта милиции, другой — в штатском, лет сорока, седеющий, худой до того, что и телом, и удлиненным лицом напоминал русскую борзую.
— Здравствуйте, Алексей Дмитриевич. Я начальник уголовного розыска Каменска. Святогоров Гордей Акимович. Разрешите войти?
Вот теперь Лешка проснулся. И попытался изобразить независимую улыбку.
— Арест? Обыск?
— Ну что вы, Алексей Дмитриевич! Просто расследование по горячим следам.
— Мне звать своего адвоката? — Лешка все еще хорохорился.
— Ни в косм случае. Во-первых, вы наш кандидат в Думу, и лично я буду голосовать за вас. Во-вторых, у меня всего лишь несколько вопросов в связи с некоторыми событиями.
— Прошу.
Гости усаживались к столу, пока Лешка поспешно заталкивал в тумбу белье с дивана.
— Мы не будем ходить вокруг и около, Алексей Дмитриевич. Мужчина вы молодой и сильный, долго стонать и переживать не будете, скажу сразу. Сегодня ночью трагически погиб Иван Тимофеевич Хохряков… Получается, что вы последний, кто видел его в живых?
— Хохряков?! — Лешка сел на диван. — Да он же вечером был жив-здоров, весел и… Ну, немного пьян.
— Правильно. Он уехал на вашей машине. С вами.
— Да до ворот поселка. А там сел на телегу — его встретили два парня, по-моему, его охрана. Так что я никак не последний, кто видел его живым.
— И все-таки вы последний, — настойчиво улыбнулся Святогоров. — Оба его охранника сгорели вместе с Хохряковым в бане.
— В бане? Но как я его понял, он поехал гулять к какой-то женщине.
— Возможно. Вот об этом и расскажите.
— Да мне нечего рассказывать! — взмолился Лешка. Я его впервые увидел вчера! На даче Любомудрова. Собрались кандидаты и пытались согласовать предвыборную кампанию. Я довез Хохрякова до ворот, он пересел в телегу…
— И больше в живых его никто не видел.
— Так, — тяжело выдохнул Лешка. — С чего начинать?
— Сначала, — улыбнулся Святогоров. — Разрешите, лейтенант включит магнитофон?
— Сколько угодно. Я не знаю сути дела, но, по-моему, он просто напился с друзьями в этой бане и сгорел! Стандартная русская ситуация.
— Логично. Но у одного охранника проломлена голова, — с мягкой улыбкой сказал Святогоров. — Мы допускаем, что между ними могла возникнуть драка. Но проверить обязаны все.
— Конечно, — ответил Лешка, посмотрел на портативный магнитофон и четко за полчаса изложил, почему и как встретился вчера с Хохряковым. Свою беседу с Аленой он опустил, так же, как и встречу с Кологривовым.
— Все ясно, — сказал Святогоров и подал лейтенанту знак отключить аппарат. — Вы разошлись с Хохряковым без скандала?
— С точки зрения Хохрякова, мы разошлись очень мирно, закадычными друганами.
Святогоров засмеялся.
— Иван Тимофеевич был человек своеобразный. Мир его праху, но у вас, во всяком случае, одним конкурентом меньше.
— Ах, вот в чем дело! — наконец понял Лешка. — Работаете, как всегда, по принципу: «Кому это может быть выгодно?»