Выбрать главу

— Нет, мой друг. Теперь уже Топоркова.

— А где же мой бывший замполит Диянов, наш футбольный тренер?

— У нас с ним остались деловые отношения. Он представляет нашу фирму за рубежом. Садись. Что тебе Диянов? Про него говорить не будем. Так я тебе снилась?

В ее глазах неожиданно мелькнул чисто женский интерес.

— Снились. И без снов вспоминались. Особенно когда в Афгане в нас с Журавлевым пару раз стреляли. Не выполнили вы нашей договоренности, Наталья Васильевна. Мы с Журавлевым молчали, а вы нас все-таки пристрелить хотели.

— Нет. Это не моя работа. Выпить хочешь?

— Подожду.

Лешка сел в мягкое кресло, но она, несмотря на его отказ, поставила на столик два бокала и бутылку вина.

— Ты повзрослел и, если мужчине можно говорить комплименты, похорошел. К сорока годам такие люди, твоего типа, становятся просто красавцами.

— Ага, — согласился Лешка. — Закончите свою мысль — если доживают до сорока. Кстати, а куда делась жена Топоркова? Мария, по-моему… Федоровна?

— Правильно. Память у тебя хорошая, хотя и давала за эти годы сбои. Мария попросту не перенесла характера мужа и после замужества дочери развелась с ним. Не знаю, где она, не интересовалась. Оставим это. Разлей, пожалуйста.

Лешка не стал ломаться, налил по две трети в оба бокала.

— Вот и хорошо, — холодно улыбнулась она. — Мы возвращаемся с тобой точно в ту же ситуацию, на которой прервались. Сколько лет назад это было?

— В тысяча девятьсот восемьдесят восьмом году. Лето. Калининград.

— Правильно. Прошло ровно семь лет. И вопрос перед тобой стоит точно такой же! Будто и семи лет не прошло, и мы сидим с тобой в машине на улице Артиллерийской! — Она легко засмеялась. — Все то же! И тот же выбор перед тобой. Будь здоров.

Лешка попробовал вино, вкуса не ощутил, сказал спокойно:

— Тогда у меня было три выхода. Быть в компании с вами вместо Мосла, подохнуть или замолчать. Сегодня?..

— Сегодня только два. С нами или в могилу.

— Пусть так. Но, чтобы решить, нужно бы прояснить дело, Наталья Васильевна, — слишком много неясного для меня. А потом, мы уже на других позициях. И за вами стоят, как я понимаю, могучие структуры, да и я…

— Почти член Госдумы! Правильно. Годы для нас с тобой прошли не зря, отдадим этому должное. Но неужели ты не можешь понять, что произошло? Это же так просто! Ты меня разочаровываешь.

— Извините…

— А ты попытайся-ка воссоздать, как в кино, движение этих семи лет. Я тебя, где надо, поправлю.

За ее плечом вдруг зазвонил телефон, она перегнулась и сняла трубку. Лешка заметил, что аппарата два — один, следовательно, был внутренний, домашней связи.

— Да? — спросила она спокойно. — Все в порядке. Нет, мы разберемся. Поезжай на работу, дорогой мой. Целую.

Она положила трубку и взглянула на Лешку.

— Кстати, Алексей, не ломай голову над тем, как выпрыгнуть в окно. Стекла бронированные. По голове лупить меня тоже не рекомендую — у каждой двери охрана.

— Хорошо, что предупредили, — косо усмехнулся Лешка. — Я над этим как раз и размышлял.

— Направь свою мысль в другую сторону. Итак, как же ты, по-твоему, жил эти годы?

— У вас под колпаком. Мог бы давно догадаться, — ответил Лешка. — Вы и ваша фирма, назовем ее так, отпустили нас с Журавлевым в Афганистан. Надеялись, что нас там убьют. Но каждый день боялись, что мы что-то еще узнаем о ваших делах, о том, как и за что убили сержанта Мосла. Вы боялись и не спускали с нас глаз.

— Пока все правильно.

— Организация, как я понимаю, у вас солидная. Сегодня вы подобрали в нее разные ошметки из остатков КГБ, МВД и тому подобного. Средства у вас были, и кто-то на вашей фирме нас с Журавлевым опекал персонально.

— Опять правильно. Этим занималась я.

— Так. Начали вы в Калининграде по мелочам. Воровали и продавали оружие со склада полка. Ну, за это ответил прапорщик Козлов. Пошел под суд, но вас не выдал. Где он сейчас, кстати? Благодарность за молчание получил?

— Конечно. Он и сейчас при деле!

— Разумеется. Потом вы стали работать масштабней. Вы с Дияновым оказались в Западной группе войск и там уже, при уходе нашей армии — воровство развернули на широкую ногу. Я думаю, и танки, и бронемашины гнали куда-нибудь в восточные страны, и самолеты на корню продавали. И все время следили за нами, потому что не знали, что мы делаем и не копаем ли все ту историю с Мослом. Не понимаю только одного — зачем такие усилия, когда при ваших возможностях нас запросто можно было убить без всяких следов.

— Это я тебе объясню. Толкуй дальше.