— Дальше, при путче девяносто первого года вы почуяли, что обстановка может измениться, и решили зажать нас покрепче. Меня как убийцу запрятать в тюрьму надолго, если не пожизненно, а Журавлева… Не знаю ситуации с Журавлевым. Тут для меня полный мрак!
— Объясняю: он был для нас совершенно безопасен.
— Из-за своей лени? Нежелания ни во что лезть?
— Нет. Дело в другом. Он не лентяй. Отнюдь. Он оказался дьявольски активен, когда пытался вырвать тебя из-под суда. Он точно вычислил этого дурачка Раздорского, но не додумал до конца. Потому мы тебя с трудом упекли только за порнографические фильмы.
— Спасибо… Так, едем дальше… Я отсидел, и это был период затишья. Вышел, и поначалу тоже вроде все мирно…
Лешка замер, оглушенный неожиданной жуткой мыслью, спросил тихо.
— Араб — ваш человек?
Наталья Васильевна долго смотрела на него и не отвечала. Потом причмокнула губами, не скрывая сожаления.
— Мы пытались на него наехать. Случай даже подвернулся. Была такая Антонина. Но — сорвалось. Мы с ней… Не поняли друг друга. За что она и поплатилась. Впрочем, ты это знаешь.
— Да. Фрагментарно, — согласился Лешка. — Так. Как же дальше пошло дело? Ага! Как раз война в Чечне разгорелась, вам снова ручонки нагреть появилась возможность на торговле оружием, да и в Таджикистане боевики, и опять вы испугались нас с Журавлевым!
— Повторяю, только тебя. Но уже и тебя не боялись. Твоя старая информация обветшала и не представляла большой опасности.
— Правильно! — догадался Лешка. — Я вам стал мешать, когда решил пройти в Думу. Ну, конечно же! Ведь теперь я конкурент и соперник Топоркову, вашему мужу! А вдруг вытащу старые козыри для игры?! Потому и всплыло все старое! До чего же все просто!
— Просто? — Она укоризненно вскинула подбритые брови.
— Да не очень, конечно! Вот я, столько лет жил под слежкой, а толком ничего и не примечал! Араб, тот сразу смекнул, что что-то у него не в порядке! Наталья Васильевна! С Топорковым, положим, вы давно в связке. Но когда к вам примкнул Охлопьев?
— Две ошибки в двух фразах. Топорков к делам нашей фирмы имеет весьма относительное касательство…
— Правильно! — облегченно сказал Лешка. — Топоркову плевать на ваш грязный бизнес. На деньги, на автомобили и дачи ему плевать! Он рвется к власти. Любыми путями! И вы его поддерживаете, подталкиваете и обеспечиваете материальную базу.
— Первая ошибка исправлена, — улыбнулась Наталья Васильевна. — Одно дополнение: Дмитрий Дмитриевич мечтает о неограниченной тоталитарной власти, а до этого еще далековато даже с нашими возможностями. Но у каждого мужчины своя игрушка. А Охлопьев был обозлен, когда в девяносто первом его выперли из армии, занялся бизнесом и органично влился в наши ряды. Дельный организатор, человек нужный и с перспективой. К тому же зять Топоркова.
— Все повязаны! — засмеялся Лешка. — Значит, Светлану Доманову мне подсунули вы?
— Ох, ну и выражения! Подсунули! Перестраховка никогда не вредит. Кстати, мы подозревали, что тебя пошлют к Дмитрию Дмитриевичу как его старого знакомого. Так и получилось. К счастью, все происходило под нашим контролем.
— У вас солидная фирма.
— А ты не понял этого еще в восемьдесят восьмом году?
— Нет. Тогда я считал вас просто шайкой мелких, относительно, конечно, воров.
— А сейчас?
— Вы — крупные воры! Международного класса!
— Спасибо. Просим в нашу компанию, дорогой мой. Ты нам надоел, стал слишком суетлив и уже по-настоящему опасен. Угрожающе опасен. Ты можешь оказаться в Думе и попортить нам жизнь уже по большому счету. При наличии старой и новой твоей информации.
— А все-таки почему вы не боитесь Саньки Журавлева?
Она допила вино, поставила бокал на стол и посмотрела Лешке в глаза.
— Журавлев давным-давно… Сам нам докладывает о каждом своем и твоем шаге. Сам!
Лешка размахнулся бокалом и швырнул его в холеное, подкрашенное лицо. Бокал, по счастью, пролетел мимо и разбился со звоном где-то у окна.
— Брось врать, сука! Ври, но знай меру!
Она стряхнула с платья капли вина и сказала:
— Извини. Я действительно частично ввела тебя в заблуждение. Извини. Но ты все же плохо знаешь своего друга. Он мечтает стать писателем. И уже многие годы, каждый день по ночам пишет дневник. Что происходит и вокруг и в нем самом, и какова его оценка событий. Этот дневник, тетрадочка за тетрадочкой, оказывается в наших руках, для проверки. За очень недорогую плату.
— Зинаида? Ее купили? — прорычал Лешка, чувствуя, что звереет.
— Если жену Журавлева зовут Зинаидой, то так оно и есть.