Жму руку. Алексей.
Журавлев дочитал письмо, допил вино и двинулся к морю. Письмо его ничем не удивило. С его точки зрения все шло так, как и должно было идти. Его слегка удивило, почему Лешка вставил в тесную цепочку друзей и его жену Зинаиду, на миг он почуял в этом какой-то скрытый намек, но особого значения ему не придал.
Зато когда Зинаида ночью вытащила Лешкино письмо из кармана мужа и прочла, то сразу догадалась, в чем дело. И все это было тем более неприятно, что перед самым отъездом на курорт ей, как всегда в среду вечером, позвонили и сказали, что дневники мужа будут продолжать просматривать за ту же плату, что и прежде, даже чуть побольше, ничего не переменилось, хотя и произошла кое-какая перестановка фигур на шахматной доске.
Поначалу Зинаида испугалась, потом подумала, что как-нибудь вывернется, отоврется, отречется, но затем пришла к твердому выводу, что единственно возможное спасение из этого положения, грозящего распадом семьи, — полное и искреннее покаяние.
