– Я уволился, Руслан Петрович.
– Не поставив меня в известность? На тебя это не похоже.
– В последнее время вас часто не бывает на месте. Мой рапорт лежит у вас на письменном столе со вчерашнего дня. Только не говорите, что вы его не заметили.
Сыч дернул головой. И это движение-паразит выдало, что майор пребывал в состоянии крайней озабоченности. Это был крепкий человек сорока пяти лет, с неправильным, худым лицом и сильным мускулистым телом. Правую сторону лба пересекал длинный шрам – след от удара коньком. В юности Руслан Петрович увлекался хоккеем, вот и заработал. Несколько лет назад, впервые увидев его, Юлий подумал о нем не как о представителе органов, а как о задержанном уголовнике, настолько к его физиономии подошел бы арестантский бушлат. И очень расстроился, узнав, что именно эта «грубая обезьяна», как он мысленно окрестил Руслана Петровича, будет его руководителем по меньшей мере в ближайшие несколько месяцев. Но очень скоро Юлий понял, что его первоначальное впечатление о Сыче было неверным. Для молодого оперативника Сыч стал не просто начальником, а старшим товарищем в прямом смысле этого слова, учителем, которому верят.
Майор протянул Юлию оставленное вместе с рапортом на столе удостоверение.
– Приказа о твоем увольнении еще нет. Твой рапорт я придержал. Так что ты пока еще сотрудник органов и мой подчиненный. У нас убийство.
Меньше всего в тот момент Юлию хотелось одеваться и куда-то идти. Тем более на дело об убийстве. Приснившегося Лапова ему было вполне достаточно. Но послать Сыча куда подальше он никак не мог. Оставалось только ворчать:
– Убийствами пусть убойный отдел УВД занимается. При чем здесь мы? Вечно чужие функции дублируем.
– Из того, что мне сообщили по телефону, там похоже на разбойное ограбление, но может случиться и так, что это как раз по нашей части. Жертва – весьма известный в городе и за его пределами предприниматель Андрей Пасечник. Надеюсь, слышал про такого?
Опираясь на стену, Юлий опустился на корточки. Вот это в самом деле новость. Пожалуй, ради этого стоило встать ни свет ни заря.
– Ничего себе!
– Вижу, слышал, – сказал Сыч, внимательно следивший за его реакцией.
– Еще бы не слышал. С сыночком его недавно познакомился. Думаю, вы уже в курсе. Теперь вот новую работу искать придется. Так что нельзя сказать, что новость про смерть его папаши меня особенно расстраивает. Есть все-таки справедливость на свете, хотя порой она и проявляется в довольно ужасных формах. Как там в Святом Писании? Мне отмщение, и аз воздам.
– Прекрати, – грубо оборвал майор. – Ты не поп и не судья, чтобы решать, что справедливо, а что нет. Не расстроился он. А я вот расстроился. Потому что сам бы с удовольствием сейчас в постели валялся бы. Выходной день все-таки.
– А что же наш уважаемый шеф сам расследованием не руководит? Вас послал? Они ведь с Пасечником кентами были, водой не разольешь.
– О преступлении сообщил дежурный по городу. А Лапов еще с ночи на охоту уехал. С ним пытались связаться, но его телефон вне зоны доступа.
– Вот так. У человека кореша завалили, а он ни сном ни духом. Бегает себе по полям с ружьем. И это при том, что весной охота запрещена. Хотя о чем я говорю!
Сопровождаемый строгим взглядом Сыча, Юлий вернулся в комнату. Собираться.
– Ты разве не уволился? – удивилась Ольга, слышавшая бóльшую часть разговора.
– Небольшой дембельский аккорд. Надо помочь товарищам. Сон-то в руку оказался. С одной лишь разницей, что убили не полковника, а его дружбана. Слушай, а может, ты меня к себе в штат возьмешь, буду твоим пациентам будущее предсказывать?
– Моя практика основывается на научных методах, а не на гадании на кофейной гуще. Все эти вещие сны – чушь собачья.
Из прихожей донесся недовольный окрик Сыча:
– Ну ты там долго чесаться будешь? Машина внизу ждет!
Юлий поцеловал Ольгу:
– Спи. Дверь захлопнешь. Я позвоню.
Семья Пасечников жила в частном секторе старой части города. Рядом с приоткрытыми темными воротами, такими огромными, что наводили на мысль о воротах в Мордор из «Властелина колец», стояло несколько авто эконом-класса, красная спортивная «хонда», длинный легковой «мерседес» с вмятиной на левом крыле и микроавтобус «Мерседес-Спринтер». «Мерседес» с вмятиной принадлежал заместителю районного прокурора. На «спринтере» обычно разъезжала опергруппа из убойного отдела УВД.
У ворот, изображая оцепление, топтался местный участковый с бледным, похожим на увядшую редьку лицом. Зеваки отсутствовали. Квартал был обжит преуспевшими в борьбе за место под солнцем людьми, которые предпочитали лишний раз не рекламировать свои лица перед представителями органов, а отсиживаться по домам, за высокими оградами, сложенными из гранитных камней, больше похожими на стены феодальных замков.