- В том-то и дело! Раньше я считал, что он невиновен. Но теперь...
- Что теперь?.. Лежанвье промолчал.
- Что теперь? - усмехнулся Лазарь. - Мэтр Лежанвье проникнут сознанием собственной невиновности... Подходящее словечко, - добавил он саркастическим тоном. - Но я держу его вот так! - Он растопырил пальцы и сжал их в кулак. -Как держал только что вас, моя дорогая!
Лежа в одинаковых кроватях, Лежанвье и Диана никак не могли уснуть.
Адвокат ожидал, что жена засыплет его вопросами, но она хранила молчание.
"Я люблю вас, дорогой, но я восхищаюсь и великим Лежанвье... Если бы я перестала восхищаться одним, то, вероятно, разлюбила бы и другого..."
- Диана!
- Да, Вернер?
- Теперь вы знаете все. Почему Лазарь спит под нашей крышей, почему я не могу его прогнать? Этот человек - преступник. Я имел глупость поверить в его порядочность. Сегодня он грозился, если я не выполню его требований,,заявить, что он, дескать, собирался сделать чистосердечное признание, а я его отговорил. Общественность охотно поверит подобному "раскаянию", а это будет означать крах моей карьеры и - только не надо возражать - неизбежно отвратит вас от меня.
- Пожалуй, да... - задумчиво протянула Диана.
- И что же теперь делать?
- Спать, дорогой. До утра выкинуть все из головы. А потом сражаться. Правда на вашей стороне.
- Как именно сражаться?
- Дайте мне время пораскинуть мозгами.
- Если случится так, что я вас потеряю...
- Вы меня еще не потеряли.
Лежанвье дождался, чтобы Диана уснула. Потом он на цыпочках спустился на первый этаж, зажег свет в "кабинете" и принялся листать страницы красной тетради, испещренные цитатами и адресами, и часам к двум заснул над перечнем ядов, производных от бензина...
Уже много лет назад он раз и навсегда решил: если ему когда-нибудь и придется совершить преступление, он не попадется ни в какую ловушку и отчитываться будет только перед собственной совестью.
Отныне же совесть его спокойна...
ГЛАВА VIII
- Вас к телефону, мсье... Из вашей парижской конторы. Выдернув из розетки шнур электробритвы, Лежанвье со вздохом поплелся за Сабиной.
Звонили действительно из конторы. А именно, мэтр Сильвия Лепаж - дело Барбедьенна оказалось для нее чересчур крепким орешком. И еще: как мэтр Лежанвье чувствует себя сегодня? На пользу ли ему загородный отдых?
Побывав в ванной, адвокат вернулся в спальню, где Диана была поглощена тем, что втирала пальцами в кожу лица тонизирующий крем.
- Дорогой, скажите: сегодня дела не призывают вас в кабинет? сдавленным голосом, стараясь не шевелить губами, спросила Диана.
- Да нет... Все идет своим чередом.
- Вы не считаете, что вам не мешало бы махнуть в Париж, свозить туда Жоэллу?
С электробритвой в руке Лежанвье удивленно обернулся, но лицо Дианы, занятой изгнанием ночных морщин, оставалось неподвижным.
- То есть... вы хотели бы остаться одна?
- Да, - твердо ответила Диана. - С Тони.
Лежанвье был потрясен вдвойне. Во-первых, этим бестрепетным "да", а во-вторых, тем, что Диана назвала Лазаря "Тони".
- На что вы рассчитываете? - скептически спросил он. - Добиться, чтобы он устыдился своего недостойного поведения, отказался от своих матримониальных планов? Боюсь, это будет напрасный труд.
- Труд никогда не бывает напрасным, - отозвалась Диана, массируя веки. - Может быть - я говорю: может быть, - мне удастся найти какие-нибудь чисто женские аргументы, к которым он окажется более восприимчив, чем к угрозам. Осталось же в нем что-то человеческое!
- Да услышит вас бог! А почему вы хотите, чтобы я увез Жоэллу?
- Чтобы она не могла вмешаться в разговор. Она тотчас переметнется в противоположный лагерь.
Добривался Лежанвье молча. Предложению Дианы он подсознательно противился. Но это, быть может, потому, что он привык сражаться один и ему, как мужчине, претит прятаться за юбкой?
- Мне это не нравится! - заключил он вслух. - Этот тип - прирожденный совратитель, - добавил он, тщетно подыскивая более простые слова. Способный на...
- Дорогой мэтр! Выходит, вы сомневаетесь то ли в моей добродетели, то ли в моем уме?
- Нет, но... Как подумаю, что...
- Успокойтесь! Я все-таки останусь с ним не совсем одна. Сабина уходит отсюда только в шесть. К тому же я могу попросить Билли и Дото сегодня никуда не уезжать.
- Под каким предлогом?
- Да ни под каким. Билли с Дото никогда не задают вопросов.
- Вы уже представляете, хоть приблизительно, каким образом подступитесь к Лазарю?
- Больше всего я полагаюсь на импровизацию. - Диана завинтила колпачок на одном флаконе, открыла другой. - Вы, конечно, знаете, что у него есть подружка, некая Кристиан Маршан, супруга господина Маршана?
- Во время процесса он говорил мне о ней, но уверял, что со дня его ареста между ними все кончено. Но откуда вам известно?
- Мужчина, вышедший из тюрьмы, испытывает неодолимое желание исповедоваться, и предпочтительно женщине. Поверьте, Тони не является исключением из этого правила.
Тони! Снова она назвала его так!
- Следовательно, на этот счет - да и не только на этот - вы осведомлены о нем лучше меня?
- Откуда мне знать, дорогой! Думаю, нет. Но, видите ли... шантажист ведь тоже бывает не так уж уверен в себе. Дайте мне шанс. - Диана помолчала: она накрашивала ресницы. - Дайте нам шанс.
И сколько бы потом Лежанвье ни атаковал ее вопросами, все было тщетно: Диана целиком отдалась наведению красоты.
Он был уже на пороге, когда она окликнула его:
- Вернер!
- Что еще?
- Спасибо, дорогой! Поезжайте сразу после обеда. Проявите как можно больше терпения и снисходительности к этой глупышке Сильвии Лепаж. И не возвращайтесь с Жоэллой до темноты. За два часа с такого субчика спесь не собьешь.
Жоэлле совершенно не хотелось ехать в Париж. Ей там нечего делать, она будет чувствовать себя не в своей тарелке, куда охотнее она, чтобы прогнать мигрень, погуляла бы по лесу в компании одной лишь своей арденнской таксы по кличке Стряпчий. Адвокат продолжал настаивать, нагромождая причины одну нелепее другой. Жоэлла уже начала поглядывать на него с подозрением, когда по необъяснимой прихоти провидения конец их спору положила Дото: ей как раз нужно к портнихе и к парикмахеру, не согласится ли Жоэлла ее проводить?
Жоэлла хмуро сдалась, но доехала с ними только до Па-лезо.
- Дальше поезжайте вдвоем... Я возвращаюсь назад.
- Но почему? - изумленно воскликнула Дото.
- Все кружится, - лаконично отозвалась Жоэлла. - Укачало меня в вашей тачке. Должно быть, я заболеваю.
Удивленный Лежанвье искоса рассмотрел дочку. Жоэлла и впрямь была бледна, завитки волос прилипли к ее необычно влажному лбу.
- В таком случае... - начал он. Он чуть было не сказал: "Я отвезу тебя", но вовремя прикусил язык: Диана не простила бы ему столь скорого возвращения. - Может быть, вы, дорогая Дото, могли бы...
Он обернулся, устремив на нее умоляющий взгляд, но Жоэлла перебила его.
- Обойдусь без няньки! - зло бросила она. - Я хочу только одного: чтобы меня оставили в покое. Пропущу по-пролетарски стаканчик кальвадоса у стойки и вернусь на автобусе или по железке, как взрослая, а если не удастся - возьму такси. Денег у меня хватит, - добавила девушка, похлопав себя по карману своей куртки, чтобы предупредить очередное возражение.
Лежанвье охотно влепил бы ей пару пощечин, но это создало бы досадный - и запоздалый - прецедент. Он не помнил, чтобы когда-нибудь поднимал руку на дочь.
Его донимал один вопрос: в самом ли деле ей нехорошо, или же она инстинктивно стремится сделать Диане назло, спутать ей карты?
Он увидел, как она пошатнулась, ступив на дорогу, и ухватилась за дверцу, прежде чем ее захлопнуть, и его сомнения рассеялись.