Послышалось легкое шлепанье босых ног по полу, и на пороге спальни появилось пухленькое двухгодовалое создание в пижаме и с распущенными русыми волосами.
– Привет, Натали! – Иванов почувствовал прилив радости, который он всегда испытывал при виде дочурки. – Долго же ты позволяешь себе спать!
– Пливет, – протирая кулачком заспанные глаза, проворчало милое видение в пижаме, совсем не выговаривавшее букву «р». – Пап, у тебя головка болит?
– Да понимаешь, ударился вот… – стал оправдываться Иванов.
– Ты чего там босиком?! – прикрикнула на дочку жена. – Полы холодные. Давай быстро к нам!
Ребенок с радостью кинулся на кровать к родителям, и Иванов предусмотрительно посторонился. Наташка, устроившись между папой и мамой, потрогала пальчиками свежие бинты на голове отца и заботливо поинтересовалась:
– Болит?
– Уже нет, – улыбнулся Иванов и поцеловал дочку в пухленькую щеку.
– Колючий! – скукожилась Наташка.
– А хочешь, я тебе «козу» сделаю? – Иванов нацелил на Наташкин голый пупок два расставленных пальца. – Коза-коза…
Дочь, прижавшись к матери, залилась счастливым смехом.
– Иванов, ты мне друг? – прервала их идиллию Тамара.
– Друг, – занимаясь с ребенком, ответил Иванов.
– Тогда скажи, я тебе нужна?
– Ты мне очень нужна, – растягивая слова, подтвердил Иванов и весело посмотрел на жену.
Уловив в ее взгляде легкое недоверие, он повторил громче:
– Ты мне очень-очень нужна, Томка!
– Скажи, что ты меня любишь!
– Люблю, – Иванов старался казаться серьезным.
– С выражением скажи!
Иванов перевел взгляд на дочь:
– Наташа, маме от нас нужно, чтобы мы о ней никогда не забывали. Давай скажем маме, что мы ее любим.
– Давай, – согласилась дочка.
– Ма-ама, мы тебя лю-юбим! – нараспев протянул Иванов. Наташка не успела сложить все слова в предложение, и у нее получилось только «мама» и «любим».
– Скажи так, чтобы я поверила! – настаивала жена, упрямо глядя на Иванова.
– Томочка, я тебя очень люблю! – закричал Иванов почти во весь голос.
– И я люблю! – постаралась не отстать на этот раз Наташка.
– И я вас очень люблю! – засмеялась Тамара и стала целовать дочь.
– Так, я не понял, что тебе было нужно-то? – Иванов, изобразив на лице возмущение, обнял жену здоровой рукой и стал оттаскивать ее от Наташки.
– Не уезжай больше от нас никогда! – между игривыми поцелуями, предназначенными дочери, попросила Тамара.
– Эй-эй, там… Поаккуратнее с вашей любовью! – продолжал возмущаться Иванов. – Почему никто не целует меня? Я вам что, уже совсем не нужен? – он старался «ревновать» очень натурально. – Прошу соблюдать субординацию! Кто в доме хозяин?
– Я! – осыпая поцелуями шею и плечи барахтающейся Наташки, воскликнула Тамара.
– Ответ не принимается! – строго произнес Иванов. – Попробуем еще раз. Кто здесь главный?
– Я! – игриво уворачиваясь от маминых поцелуев, заливалась смехом Наташка.
– Правильно! – ничего не смог возразить на это Иванов. – Тогда скажи, дочка: а кто у нас заместитель папы по хозяйственной части?
– Мама! – без подготовки выпалила Наташка.
– Тоже правильно! – засмеялся довольный Иванов.
– Поняла! Это значит, что мне надо идти кормить мою драгоценнейшую дочь и готовить вам обед, мой светлейший господин! – со смехом подхватила супруга и, легко увернувшись от мужниного шлепка по заду, соскочила с дивана и быстро пошла на кухню. – Феодалы! Рабовладельцы!
– Без халата тебе лучше! – Иванов блаженно улыбнулся вслед жене и осторожно взял на руки барахтающую ногами дочку.
Пока супруга хозяйничала, Иванов, обложив сидящую на кровати Наташку куклами, включил телевизор на местный канал и поудобнее улегся рядом с играющей дочерью. Он ждал программу новостей.
Как и предполагал Иванов, в очередном телевыпуске не было сказано ни слова о тройном убийстве на остановке. Это являлось плохим знаком и означало только одно – предстояла «разборка» на криминальном уровне.
Вскоре Тамара позвала дочь к завтраку. Иванов, соблюдая осторожность, подхватил Наташку на руки и отнес на кухню.
Оставив жующую дочку на попечении матери, Иванов вышел в зал к телефону и набрал номер.
Состоявшийся короткий разговор его не удовлетворил и даже расстроил. Некоторое время Иванов сидел рядом с телефонным аппаратом на диване и, не мигая, смотрел в одну точку на полу. Потом он поднял трубку и набрал другой номер.
– Да? – ответил мягкий женский голос на дальнем конце провода.