– Много денег ушло на всё это, наверное? – Ева повернула голову и ещё раз взглянула на отель. – Тем более, что это только один из отелей.
– Много, – киваю я, и понятия не имею, что ещё нужно сказать. Сейчас я не видел в ней той Евы, которая любила и прощала меня всю жизнь, но понимал её, как никто другой. Предательство простить тяжелее всего. Если вообще возможно.
– Это твоя команда? – она кивает головой на Легенду, которая уже возвращается обратно к толпе, негромко переговариваясь.
– Они пришли поздравить меня, – я улыбаюсь. – Ради этого на несколько дней оторвались от дел.
– На несколько дней? – Ева хмурится, но потом вспоминает что-то и, поправив волосы, поражённо спрашивает: – Так ты правду говорил тогда? Что оставил корабль и…
– Да, – я делаю шаг вперёд, но девушка отступает и скрещивает руки на груди. Она подняла изумлённые, гневные глаза – даже сейчас, в эту минуту, в них была только искренность. Нелегко освоиться с этой новой Евой, которая так изменилась за время, что мы не виделись, но такими же остаются её глаза – чарующими, необыкновенно-голубыми. Такими же остаются длинные волосы, которые она берегла с самой юности – хочется касаться и вдыхать их свежесть, едва ощутимый аромат фруктов. Сейчас они заплетены в аккуратную косу – даже не верится, что она сама могла создать такую, но я слишком хорошо знаю Еву. Ей хватает нескольких минут, чтобы превратиться из прекрасной девушки в самую необыкновенную на свете. С лица её пропала девичья улыбка, но я всё ещё верил, что для меня она потеряна не навсегда.
– Поздравляю и желаю удачи, Август, – всё время, что мы говорили, её голос оставался стальным. Девушка отвернулась и, задумавшись лишь на пару мгновений, кинулась бежать.
Она пробежала только несколько метров – я перехватил её руку, и Ева налетела на меня с размаху с такой силой, что закружилась и едва не упала вместе со мной. И всё для меня тогда казалось напрасным: внутренняя изнурительная борьба, долгие старания продолжить дело отца, силой воли подавить желание быть рядом. В этот момент я пережил разом сто жизней. Воля разума погасла перед другим, совершенно новым для меня чувством.
Мы всё-таки упали на песок. Руки Евы обвили мою шею, она прижалась ко мне, словно желала запомнить запах, словно вот-вот готова была отстраниться, убежать и больше никогда не появляться. Я сцепил ладони за её спиной, и девушка, словно угадав мои мысли, фыркнула и тихо засмеялась.
– Я обещаю, что отныне всегда буду рядом, – прошелестел я тихо-тихо, но Ева всё-таки услышала и мягко улыбнулась, поймав мой взгляд и коснувшись пальцами лица.
– Лучший способ сохранить обещание – никогда не давать его, – с тенью печали на лице ответила она.
– Ты говорила, что никогда… никогда не бывает достаточно жаль, чтобы больше не повторять ошибку. И я знаю, что совершил их столько, что теперь ни за что не исправить, что новую жизнь начинать уже поздно, но я всё ещё… – я снова поднял глаза на Еву, резко замолчал, глядя на неё, и глубоко вздохнул, пытаясь справиться с роем мыслей в голове. – Всё ещё люблю вас. Тебя и Аврору, – я закрыл глаза и опустил руки, больше не пытаясь удерживать Еву.
– Говорят, что даже любовь не прощает предательств, – слышу я сквозь помутневшее сознание и готовлюсь снова почувствовать холод. – Но знаешь… Нет ведь правил без исключений? – я поднял глаза на Еву и увидел её сияющую улыбку.
И я знаю, как выгляжу сейчас. Как влюблённый идиот. Но ничего не могу с собой поделать и легко касаюсь губ девушек своими, нежно перебирая её волосы.
– Это исключение будет самым правильным. Обещаю, – через несколько мгновений я, наконец, поднимаюсь с песка и подаю девушке руку. Она встаёт, отряхивает платье и снова становится серьёзной, будто ничего не произошло, но её выдают глаза, блестящие от радости и слёз.
– Тогда вперёд, Август, – шепчет она мне в ухо, поднимаясь на цыпочки. – Тебе нужно произнести речь перед зрителями, – и исчезает, убегая от моря и прячась в толпе.
Только в этот раз я точно знаю, что она вернётся.
***
– Ты теперь знаменитость, – говорит Ева, держа меня за руку, когда до дома остаётся идти несколько минут.
– Неужели? – я с трудом улавливаю в её словах смысл, но ловлю эмоции. Именно благодаря им моя торжественная речь на концерте получилась далеко не такой идеальной, какой я себе её представлял, зато искренней.
– Да, – Ева смотрит на меня, серьёзно кивает, но под моим пристальным взглядом не сдерживает улыбки. – Команда бы тобой гордилась.
– Наверное, ты права, – отвечаю я. Девушка миролюбиво кивает и торжественно открывает передо мной дверь в дом.