Нарцисса сидела на полу, привалившись к стене, и обхватывала колени руками, прижав их к груди. На моё появление она никак не отреагировала.
– Цисса, что случилось? – девушка подняла на меня красные заплаканные глаза и прикусила губу, пытаясь сдержать всхлипы. Её молчание пугало меня всё больше. – Что произошло? – повторил я.
– Август… – прошелестела она так тихо, что пришлось читать по губам. – Он умер, – надрывающимся голосом закончила Нарцисса, закрывая глаза. Она спрятала лицо и больше не произнесла ни слова.
– Умер? – глупо переспросил я. – Как?
– Выстрел. Орфей едет к Еве, чтобы разобраться, – Цисса медленно поднялась с пола, словно и сама была больна. – Скажи Касперу, чтобы повернул корабль на северо-восток, – она дышала тяжело, словно пробежала десятикилометровый марафон, и слова вырывались какими-то обрывками.
За ночь я так и не сомкнул глаз. Со спины меня обнимала Чародейка, которая теперь уже всё знала. Только я, Нарцисса и Флёр – мы трое убивали себя этими мыслями, пока остальные пребывали в счастливом неведении. Но скоро и им предстоит узнать всю правду.
Мне до сих пор не верилось, что такое могло произойти. Ни знаков, ни звонков, ни кошмаров по ночам… Ничего, что могло бы предотвратить катастрофу. Когда мы виделись во время открытия отеля, Август был таким счастливым, каким я давно уже его не видел. Мы, собравшись почти всей командой, пили с ним в кафе. Ещё через полтора месяца он пригласил меня на свадьбу – остальные участники Легенды приехать не смогли, но мы с Флёр просто не могли пропустить это великое событие.
Я говорил тогда с Августом несколько часов, пока мы не добрались до берега, прислушиваясь к морю и к чайкам. Он рассказывал о своей жизни с семьёй, я – о последних событиях на корабле и о том, как хочу такой же спокойной жизни рядом с Флёр, но всё ещё боюсь попросить её вернуться на берег. Знаю же, что клятва не позволяет…
– Иногда клятвы нарушаются, – задумчиво сказал мне в тот день Август. – И счастье, что нас сейчас не видит команда. Они бы мне таких слов не простили.
Оказывается, родители всё знают. Они даже приезжали на кладбище и на несколько дней остались у Евы и Авроры Райан. Может, мы с братом никогда не были родственными душами, имели разные принципы и идеалы, но в конце концов поняли, что счастье у нас общее. Только он ушёл из криминального мира ради семьи, я же переступил ради неё порог корабля.
Но, как сказал мой брат, «вступление в банду ради богатства, приключений или любви приводит к одному и тому же – ты теперь преступник. Даже если намерения были самыми чистыми».
***
Я самым первым покинул корабль, не дожидаясь никого, и бросился к дому Евы. Нарцисса всё ещё готовилась к тому, чтобы сообщить новость команде. Чародейка была с ней, мне же было куда важнее узнать всё о брате… Каждую мелочь. И увидеть родителей.
До дома Евы я добрался быстро. Мне казалось, что за полчаса, хотя, может, это из-за мыслей, переполняющих мою голову и требующих выхода. Глаза красные, как у вампира, побывавшего на солнце, руки дрожат, всё ещё болит сердце, и мне страшно. Страшно за себя, за родных, за команду…
– Питер! – мама бросилась ко мне, крепко обнимая. Ева стояла позади – молчаливая и незаметная, словно призрак. Аврора спряталась за ней, не покидая дом. Людей было слишком много. Приходили бывшие коллеги Августа, юристы, знакомые семьи Райанов… Три дня прошло с той ночи, а этот круговорот только начался. И Ева ошарашила меня новостью, как только я вошёл на кухню и уселся у окна.
– Скажу сейчас, пока никто больше не пришёл, ладно? Август завещал тебе один отель, который здесь, и дом рядом с ним. И все деньги, которые получил за него, – она передала мне папку с документами, но выглядела невероятно потерянной, хоть и серьёзной. – Один оставил Орфею, два – нам с Авророй. Своё состояние – родителям, Нарциссе, команде и нам. А ещё мы с Авророй в марте перебираемся в другой дом… Рядом с «Семи ветрами» в другом городе, у самого моря, за скалами и недалеко от маяка, – она печально улыбнулась. – Когда мы жили вместе, Август предлагал нам с дочкой переехать туда, но я привыкла к этому дому. Тихая улица большого города, работа… А сейчас понимаю, что не смогу здесь остаться. Знаешь, Август написал завещание, как только открыл отели. В этот же вечер. Он мне не говорил, но я узнала. Он за всех нас боялся больше, чем за себя, – по щекам девушки снова побежали жгучие слёзы. – И знал, что я не захочу жить здесь, потому что любил меня так же сильно, как я его, – ей необходимо было выговориться, я прекрасно это понимал. Поэтому внимательно слушал, пытался поймать каждое слово, не упустив ничего.