– Надеюсь, тебе снится что-то доброе, – прошептал я скорее себе, чем Циссе. – Потому что этой ночью тебе придётся видеть сны за двоих.
Нарцисса
Когда я открыла глаза, в первые мгновения ничего не поняла. Это не корабль. Не моя каюта. Комната слишком светлая, потолок слишком белый, одеяло слишком чистое, а в воздухе витает аромат чего-то вкусного. Я привстаю на локтях и оглядываюсь. Шторы задёрнуты, я по самое горло укрыта одеялом, а комната такая просторная и светлая, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не зажмуриться. И тут же вздрагиваю, когда чувствую, что моей руки касается что-то ледяное…
Кот?
Он смотрит на меня огромными жёлтыми глазами. Шерсть чёрная, будто он только выбрался из дымохода, только на шее видно одно белое пятнышко. Я осторожно протянула руку, поглаживая его, отчего тот зажмурился и громко замурлыкал. А я так и не смогла вспомнить, как здесь оказалась, но почему-то совершенно не волновалась. Будто из мозга вырезали ту часть, которая отвечает за тревогу.
– Мик! – протяжно зовёт бархатный мужской голос. Кот, мяукнув в ответ, скрывается в дверном проёме. Я слышу, как звенит посуда, и вспоминаю того, кому этот голос принадлежит. Как раз в этот момент он появляется в гостиной. Смотрит на меня краем глаза, а когда видит, что уже проснулась, улыбается и в ту же секунду оказывается рядом.
– Цисса, ты как? – спрашивает взволнованно, опустившись на корточки рядом с диваном. Откуда он знает, как меня зовут? Я молчу и сжимаю губы, пытаясь подняться, но почему-то совершенно не хочется. Под одеялом тепло, в комнате царит приятный полумрак… Но ужасно хочется есть. – Сейчас вернусь, – бросил парень, кивнув каким-то своим мыслям. Зато через минуту вернулся, держа в руках поднос с чем-то невероятно вкусным.
– Спасибо, – одними губами прошептала я.
И пока не съела всё до последней крошки, он молчал, но начал говорить, как только поднос оказался на столе.
– Меня зовут Ральф. Про тебя я не знаю ничего, кроме имени.
– Получается, что я про тебя – тоже, – я усмехнулась и опустилась на подушку, на секунду прикрыв глаза. – Ты не позволил мне… упасть.
– Я в курсе, – совершенно серьёзно и твёрдо сказал Ральф. Я ожидала, что он продолжит, но парень, кажется, ждал слов от меня. Только напрасно.
– Я не знаю, что говорить в таких случаях.
– Если не хочешь, можешь не говорить. Просто я… понимаешь, я не могу понять, – он замешкался и протянул мне фотографию. Я узнала её ещё до того, как рассмотрела, и из глаз побежали слёзы.
– Август… – прошелестела я, сжимая фотографию. Хотелось её порвать, чтобы больше никогда не причинять себе такой боли, но сделать этого я не могла. Как невыносимо было видеть нас вместе! А ведь у меня на телефоне ещё с десяток таких фотографий.
– Он погиб? – догадался Ральф. Я тихо засмеялась, словно в истерике. Надеюсь, он не поставит мне какой-нибудь диагноз?
– Он умер из-за меня. Я не смогла его спасти… – слёзы я остановить уже не могла. Щёки пылали от стыда, но почему-то было плевать. В сознании поселилось спокойствие, а в душе назревал настоящий ураган.
И я выложила этому парню, которого вижу впервые, всё. Как я Августа любила, как потом поняла, что он мне друг и союзник. Как послала его во время нашей последней встречи, но так и не извинилась больше, не простила его и не приняла приглашение на открытие отеля и на свадьбу. Как узнала о том, что его убили, как после этого плакала несколько суток, но только по ночам. Как боялась поделиться хоть с кем-то. Как безумно, до дрожи боялась, что и меня убьют жестоко, уничтожив всё, что мне дорого.
– И я боюсь привязываться к людям, понимаешь? Августа нет, и я была капитаном, и я, как и он, подвергала всех опасности… Я не хочу от них зависеть, не хочу, чтобы они зависели от меня. И так боюсь! Боюсь, что убийцы Августа уничтожат меня, разрушив при этом весь мой мир, – слова почти бессвязно вырывались наружу. Когда я в последний раз говорила с кем-то столь искренне? Кажется, что давным-давно. И я даже не боялась говорить ему о своей профессии, рассказала о смерти Цербера после перепалки на кладбище и о своём ранении, после которого меня оставили в больнице совершенно одну. Я так боялась потерять команду и Августа, а теперь лишилась и того, и другого. И что теперь можно сделать?
– Ты лишилась людей, которых любила, – вынес вердикт Ральф. – Но ты не виновата в этом, слышишь? Он сделал свой выбор сам. А то, что ты осознаёшь свою ошибку насчёт той ссоры… это хорошо. Ты могла осознать это раньше, да, но теперь уже ничего не поделаешь, понимаешь? Покинув корабль, ты не забыла прошлое. Ты и не сможешь его забыть, оно всегда будет рядом, но одно дело – когда постоянно оглядываешься назад, и совсем другое – когда идёшь рядом, опережая на пару шагов, принимая его как должное. Жизнь с чистого листа начать сложно, я знаю. Но если ты не попробуешь… Чего тогда будут стоить все твои обещания? Чего будет стоить выбор Августа оставить деньги именно тебе, а не всей команде сразу? Ты ведь была капитаном, никто другой не поступил бы так. Он точно знал, что делает. Поверь мне, со стороны виднее.