Я таким качеством похвастаться не могу.
Корабля с берега больше не видно, северный ветер забирается под куртку и заставляет дрожать от холода. Я медленно поднимаюсь с пристани, в последний раз взглянув на горизонт, и покидаю это место. Может быть, навсегда.
Я никогда не боялся ночного мира, но сейчас старался не думать о том, кто может ждать меня за углом после побега с корабля. Поначалу меня пугают даже тени, словно пытаются выбить из колеи, заставить чувствовать себя беспомощным, но я не отступаю. Ни через один час, ни через четыре.
За моей спиной целые километры. Водители, которые соглашались подвезти меня до соседних городов, возможность купить билет на автобус – всё это дало возможность оказаться достаточно далеко от берега уже к утру. В горячий полдень я остановился в городе, где передо мной раскинулись многоэтажные здания с десятками окон, торговые центры, толпы людей и целые армии машин. Городской шум пьянил сознание, я готов был упасть на горячий асфальт и глядеть в немного дымчатое небо, где по ночам почти не разглядеть звёзд, что непривычно до ужаса. О небесных светилах я мог бы говорить всю ночь – правда, найти собеседника для такого разговора непросто.
Визг тормозов обжёг мой слух, отвыкший от подобного шума. Несколько машин, разлетевшись в разные стороны, разбились вдребезги и задымились. Я, не думая ни о чём ином, помчался к одной из них. Силуэт человека, беспомощного и обездвиженного, заставил меня оказаться рядом уже через несколько мгновений.
Лица девушки я не успел даже разглядеть, но кровь заметил ещё издалека. Не думая ни секунды, поднял её на руки осторожно, словно маленького ребёнка, забрался в ближайшее такси и помчался в больницу. Люди вокруг смотрели на меня, как на идиота, но мне было плевать. Может быть, спасать жизни – не моё призвание, но если есть хоть какая-то возможность, я ни за что не откажусь от неё. Даже если придётся рискнуть. Да, я – контрабандист, преступник, но людей никогда не убивал и не собирался.
В больнице у меня не потребовали документов, не спросили, почему я привёз девушку сам, не дождавшись машины. Правда, через минуту уже вытолкнули из больницы, крича вслед что-то о правилах.
На улице душно и облачно, глаза разъедают непонятно отчего появившиеся слёзы. Больница находится на отшибе, рядом со спальными районами и учебными заведениями и далеко от центра. Она неудобно расположилась в том самом районе, что противен мне даже сейчас, в первые минуты. Машин здесь безумно много, а места так мало, что пройти удаётся только боком, и это кажется мне лучшей идеей. Уж точно лучше, чем мёртвая тишина приёмного отделения, чем мои дрожащие руки. Я протискиваюсь мимо толпы студентов, кривясь и скалясь каждому, кто выражает недовольство, и решаю совсем скоро, что толкнуть кого-нибудь в ответ – очень хорошая идея.
К счастью, этот район скоро заканчивается, и я оказываюсь у центра – людей здесь ещё больше, но и места – тоже, так что я практически бегу по улицам, по набережной, разглядывая реку и снова вспоминая о корабле, море и капитане. Что же со мной сегодня такое?..
Разбиваться, разлетаться на маленькие кусочки – это каждый может. А ты попробуй собраться воедино снова. Жизнь – это не только безоблачное небо и ясное солнце. Звёзды летят через весь космос, чтобы человек мог загадать желание, думая, что так всё и должно быть. Мантии, даже самые дорогие, выцветают, корабли не всегда возвращаются из моря, люди, даже те, которые были для нас самыми дорогими, не всегда будут с нами. Но это жизнь. Прекрасная отговорка, правда? На все случаи.
При любых обстоятельствах скажи: «Это жизнь», и кто угодно поймёт тебя.
Август
Тяжело привыкать к такой жизни, когда в последние десять лет ты был свободнее северных птиц; но ничего другого не остаётся.
Я готов был смириться со своим положением всего неделю назад, но как всё изменилось за эти дни! Суд принял решение – пожизненное лишение свободы. Судя по усмешкам гвардейцев, мне не придётся больше ни видеть лазурного неба над морем и пенящихся волн, ни вдыхать чистый морской воздух, ни руководить командой.
Но всё-таки больше всего пугало то, что я потеряю свою свободу.
Целую ночь я вспоминал девушку, которую когда-то любил – Еву. В восемнадцать мы познакомились, но через некоторое время мне посчастливилось получить в наследство деньги отца и собрать небольшую команду, купив корабль. Постоянные переезды и ссоры с Евой были нашими постоянными спутниками, хотя мне всё ещё хотелось настоящей любви. Через полгода у нас родилась дочь, и пару месяцев мы жили так, словно были настоящей семьёй. Я даже купил домик на тихой улице недалеко от моря – правда, ни хорошего отца, ни мужа из меня не получилось. В двадцать лет я покинул дочь и Еву уже навсегда, оставив им только дом, целый альбом фотографий и гору воспоминаний.