– Как себя чувствуете? – вежливо спросила она, подходя ближе и проверяя настройку аппарата. Я мотнула головой, что в моём понимании означало «паршиво», и серьёзно задумалась.
Мы бросили якорь и причалили к берегу. Я ступила на землю первой, и первой получила ножом в сердце. Точнее, должна была. Но я отличалась отличной реакцией, которой позавидует любой гвардеец или преступник.
Я ударила напавшего в плечо, но не рассчитала его силы. Его рука соскользнула и попала-таки в некую цель. В первые секунды боль не напрягала и казалась почти что привычной, так что я даже услышала выстрелы и обернулась – это уже был Август с командой. Наши враги, взявшиеся непонятно откуда, сбежали. Холодное оружие против огнестрельного? На такое даже дурак не пойдёт. Вместе с ними исчезли восемь бывших заключённых, освобождённых нами из тюрьмы.
Я не успела хоть как-то среагировать, сообщить команде, в какую сторону побежали враги, выстрелить в ответ или поймать того, кто меня ранил. Упала под натиском боли, страха и эмоций, хотя в первую очередь должна была думать не о себе, а о безопасности Хели. Я подвела всех. И теперь они решили оставить меня здесь и отстранить от работы в команде. Они знают, что я никому не расскажу о нас. Это мой долг… И чистая правда.
Медсестра облегчённо выдохнула и снова улыбнулась. Всё-таки не поняла моего невербального ответа. – Отдыхайте, ваш лечащий доктор зайдёт позже.
Блестящий управленец, хороший воин и манипулятор. Со стороны может показаться, что он идеален, но его недостатки также сильны, как и достоинства.
Он ходит по краю, потому что без риска не всегда чувствует себя живым. Он выплёскивает эмоции на максимум, бросается в самую гущу событий, но не может хладнокровно уничтожить кого-то. Он плохо понимает людей по отдельности, но с лёгкостью управляет целой командой одновременно.
Мне порой кажется, что я знаю Августа лучше, чем себя. Что же он решил на этот раз? В безопасности ли сейчас?
Конечно, я не отрицаю, что при его жизни невозможно быть в полной безопасности, но именно это – цена нашей свободы. Мы рискуем, потому что сами так решили. Это наш выбор.
Я не смогла сдержать своего слова и помочь команде, хотя клялась защищать до последнего вдоха. Я стала предателем, и если Август решил оставить меня здесь, противиться не стану.
От Судьбы не уйдёшь. Но я буду очень скучать.
Орфей
Холодно. Как же холодно… Моя старая куртка – сколько ей уже лет-то? – совершенно не спасает от пронзительного ветра и ледяного осеннего дождя. Мне её отдал Август, отправляя в больницу к своему знакомому хирургу. Откровенно говоря, эта куртка уже и от простого сквозняка с трудом спасает.
Морщась от утренней сырости, я ещё раз взглянул на корабль, исчезающий вдали, и достал из рюкзака карту, начерченную Августом.
Как только мы вызвали «скорую» и издалека убедились, что Нарциссу забрали и оказали ей помощь, вместе с командой отправились на кладбище, где провели около двух часов, постоянно оглядываясь и надеясь, что нас никто не преследует. К счастью, хоть что-то прошло гладко. Хотя если знать причину нашего похода в это жуткое местечко… Нет, я ничего не имел против, клянусь, но это уже второй мой поход на кладбище за последние двое суток!
Корабль направился в другой город, а капитан договорился с хирургом насчёт моей операции, заплатив ему круглую сумму. Команда ждала от меня вестей, сказала, что примет в команду любым и поможет обосноваться в случае чего. Август добавил, что я всегда могу рассчитывать на их помощь. Я ответил тем же.
Хель заменила мне семью. Может, я принял предложение Августа много лет назад не только из-за того, что мечтал о путешествиях и не имел возможности реализоваться в другой области? Может, я ещё и нуждался в семье?
Всех нас всегда преследовало первобытное чувство. Страх.
Он появляется и время от времени исчезает, но всегда остаётся рядом, дышит за спиной холодным туманом. Я люблю всё романтизировать и делать невесомым, словно тяжесть в воздухе перед дождём. Меня потому и звали Орфеем – покровителем романтики, лёгкой наивности и осторожности, смешанной с безрассудством.
О страхе мы никогда не говорили друг с другом. Запрета не было, но эта тема только заставляла нас чувствовать себя уязвимее. Мы сами построили свою жизнь, решили стать частью группировки и зарабатывать на жизнь таким способом. Каждого к этому выбору подтолкнуло что-то своё. Безысходность, жажда денег, приключений, желание рисковать и каждую минуту наслаждаться адреналином, словно живя только им.