Пока я смотрел в окно, не двигаясь, ноги совсем замёрзли, а кофе без молока остыл. Я вспоминал, как Хельга всё время стояла, прислонившись к подоконнику, но вскоре забиралась на него с ногами. И улыбалась так искренне, словно была счастлива. На столе остались крошки вчерашнего яблочного пирога – несколько месяцев назад я научился готовить его только потому, что Хельга это любит. В комнате пахнет лавандой, похожей на её духи.
Я не пытался бежать от прошлого, я мечтал его вернуть. Только оглядываться бесполезно.
Я не могу позволить себе сдаться. Теперь мне есть, ради кого жить.
Иногда в голову пробирались странные мысли: "Может, я забрал Герду именно потому, что боялся не удержаться в этом мире в одиночестве? Может, боялся не справиться с собой и своими порывами, но объяснял это любовью к сестре?"
– Алек? – я услышал позади себя сонный голос девочки и обернулся.
– Доброе утро, – я улыбнулся. С каждым разом у меня получалось скрывать эмоции всё лучше.
– Можешь не прятаться, – спокойно говорит Герда. Видя моё хмурое лицо, она добавляет: – Я знаю о Хельге, – сам не замечаю, как рот приоткрывается, а глаза удивлённо распахиваются. Герда смеётся, но я всё же требую объяснений. – Фотографии видела. И читала сообщения, – она виновато смотрит на меня – боится, что буду зол; а ещё едва заметно щурится, как будто в ожидании удара.
– Герда… – строго начинаю я, но сестра меня перебивает:
– Извини. Больше такого не повторится. Вообще, это случайно получилось, просто ты оставил телефон включённым, и… – она оправдывалась передо мной, наверное, впервые, и я почувствовал себя отцом. Конечно, она поступила неправильно, но и я не идеален. И этот её страх меня доводил до ужаса. Я не хотел быть похожим на родителей.
– Проехали, – махнул рукой, отворачиваясь к окну и крепко сжимая руками чашку с остывшим кофе. Думать больше не хотелось. Хотелось действовать.
– Слушай, Герда… До конца твоих каникул и моего отпуска ещё несколько дней. Ты не хочешь съездить в заповедник? – внезапно спросил я, и лицо сестры озарилось радостью. Я улыбнулся и кивнул. – Тогда собирайся. Насколько я помню, автобус отправляется в десять.
***
– А он меня не сожрёт? – спросила Герда, с подозрением глядя в огромный вольер, на льва, прищурившего янтарные глаза.
– Он не ест всякую гадость.
– Почему гадость? – возмутилась сестра. – Я не гадость!
– А ты хочешь, чтобы он тебя сожрал? – Герда взглянула на меня и тут же отвела глаза – играла обиженную. Через несколько секунд она заключила:
– Вредный ты, – и всё-таки не сдержала ясной улыбки.
Через несколько часов мы оказались в парке, где людей было гораздо больше. Снег падал крупными хлопьями, но холод больше не пробирал до костей. Герда опять отстала, засмотревшись на что-то, поток людей уносил её далеко от меня, толкая со всех сторон. Вылавливать её из толпы за рукав куртки – такое себе развлечение, если честно.
– Мне кажется, ещё чуть-чуть, и ты потеряешься, – сказал я, направляя её в противоположную сторону от той, куда направлялся поток людей.
– Да, есть такое, – она улыбается и хватает за рукав уже меня. – Холодно. Может, зайдём куда-нибудь?
Когда у меня только-только начинает получаться жить настоящим, а не мечтами, в самый последний момент всё переворачивается с ног на голову.
Наш город – целый мегаполис, а огромный заповедник с парком расположен в нескольких километрах от него. В рождественские праздники здесь толпы людей, но везёт всегда именно мне.
Я услышал смех и резко обернулся, не дойдя до кафе, словно молния пронзила насквозь. Силуэт узнал даже издалека.
Не веря глазам, подхожу ближе и останавливаюсь в нескольких метрах от пары. Герда что-то кричит мне вслед, но, не дождавшись ответа, подходит ближе и тянет за куртку.
– Алек? – голос сестры звонче смеха, и парень впереди обернулся, столкнувшись с моим тяжёлым взглядом.
– Здравствуй, Чарли, – я стараюсь говорить твёрдо, будто случайно встретил старого знакомого, хотя на самом деле хотелось просто расспросить его о Хельге. Или разбить нос. А лучше – и то, и другое.
– Орфей? – Чарли нахмурился, делая два шага назад.
– Да не бойся ты, – усмехнувшись, я махнул рукой. – Больше такого не повторится. Извини, – тяжело было говорить эти слова, но мне нужно было подобраться поближе к сути. – Как ты себя чувствуешь? – девушка Чарли ничего не понимала, как и Герда. Они только слушали наш напряжённый разговор, переводя взгляд то на одного, то на другого.
– Отлично. От твоего осколка только шрам остался, – фыркнул Чарли. Не верит мне.
– Знаю, что я идиот, – я выдохнул, прикрыв на секунду глаза. – Просто не сдержался.