Встревоженность Сергея и Ивана Адамовича, их гадательные рассуждения — да на фоне Ольгиного исчезновения! — передавшись Свете, заставили её испугаться всерьёз. До этого, несмотря на все предостережения, поездку к Колодцу она воспринимала если не как увеселительную прогулку, то как увлекательное — и, конечно, безопасное! — приключение. К тому же, в обществе весьма ей понравившегося — а Сергей Свету, как и она его, заинтересовал с первой же встречи — уверенного в себе мужчины. Красивого, обаятельного — старшего, но отнюдь не старого — эдакого, измышляемого с девичества едва ли не всякой женщиной, благородного принца. Разумеется, сказочного: ибо пьянство, распутство, деспотичность, капризность, жестокость, а иногда и трусость какого-нибудь действительного Меровинга или Рюриковича — вовсе не тот набор качеств, который юная девушка чает найти в «натуральном» принце. Если, конечно, она не «природная» принцесса. Правда, в Светином возрасте — в двадцать четыре года — отроческие мечты о принце загоняются обыкновенно в самую глубину, но ведь там, в потаённой тиши, не умирают… спят себе потихонечку. И стоит женщине встретить красивого, обаятельного незнакомца — пробуждаются всякий раз! А романтическая встреча на ночной дороге… Когда из остановленного на свой страх и риск автомобильчика вышел не примитивный, тупой насильник и даже не грубый солдафон, но воин — защитник… сероглазый, высокий, стройный… женскому сердечку как было не затрепетать? И, разумеется, оно затрепетало… сладко… вовсе не так, как теперь — после Ольгиного исчезновения…
«Сергей, Иван Адамович — и всё. Больше у Колодца — в месте загадочном и, кажется, очень опасном — ей надеяться не на кого. Напросилась, что называется, на свою голову! — запоздало, задним числом, укоряла себя Светлана. — И почему такое с ней происходит почти всегда?! Стоит чуть-чуть забыться, чем-то увлечься — и вот вам, пожалуйста! Кажущееся интересным и привлекательным, сразу оборачивается страшным! Угрожающим! Увечьями? Рабством? Смертью? Этого Света пока не знала, и её растревоженная фантазия старалась вовсю, рисуя картинки чернее одна другой. — Ну, почему это вечно с ней?! От бесстрашия? — однако относительно своей отваги Света нимало не обольщалась: напротив, скорее была склонна считать себя трусихой. — От беспечности и любопытства?», — пожалуй, да. Ведь стоило ей увлечься, заинтересоваться — и мудрая осторожность исчезала сама собой! В миг. А уж если заинтересовал мужчина…
— Светочка, теперь понимаешь, что у Колодца… Ольга-то… раз — и нет! Ну, кто бы мог подумать?
— Понимаю, Иван Адамович. Но я же… сами видите… я послушная! Ничего без спроса не делаю! А Оля… а вы совсем-совсем не знаете — куда она могла подеваться? Может, её всё-таки как-нибудь похитили?
— Кто? Инопланетяне?
— Иван Адамович, мне так страшно, а вы смеётесь…
— Да ничего я, Светочка, не смеюсь. Мне ведь тоже… не то что бы страшно, но, по честному, очень не по себе. Понимаешь, ни я, ни Сергей Ольгу, не таись она, никак бы не прозевали. Да и тайком — оба ведь не мальчишки! — убежать ей было не просто… очень даже непросто…
— Иван Адамович, миленький, а я почему и спросила — не похитил ли кто её?
— Светочка, деточка, но если Ольге из-под нашего присмотра убежать было хоть и трудно, однако возможно, то чтобы её похитили — это вот: нет, это совсем немыслимо! Подумай сама: или я, или Сергей снаружи, в палатке трое, какой-нибудь Тарзан пробирается мимо часового и, никого не разбудив, уносит спящую Ольгу — так только в кино бывает! Причём — в плохом. Ведь даже самый посредственный, но добросовестный режиссёр изобрёл бы что-нибудь поубедительнее. Почему я, когда ты заговорила о похищении, сразу же сказал, что — инопланетяне. Ничуть не желая тебя обидеть. Нисколько, Светочка, не в насмешку. Прости, пожалуйста, старика — ведь сам растерялся…
— Иван Адамович, Света, вот найдём Ольгу, тогда узнаем, — вмешался в разговор Сергей. — А без толку — что гадать… Мне ведь тоже — всё это очень не нравится… Света, ты с оружием — как? Стрелять умеешь?
— Брат немножечко научил из «Калашникова». Без этого в Степи нельзя. И из пистолета — тоже. Могу даже перезарядить. Заменить рожок или обойму. А попадаю… — Света чуть-чуть запнулась, ей очень хотелось капельку прихвастнуть, но, понимая, что сейчас не тот случай, продолжила без вранья: — Из автомата метров на пятьдесят. Правда — по неподвижной мишени. А из пистолета — совсем плохо. Почти — в упор. Не дальше, чем на шесть, семь шагов. Патроны сейчас стоят — ого! А помидоры и конопля — совсем дешёвые. И брат, понятно, показав как стрелять, потренироваться как следует мне разрешить не мог. Не то — разорился бы.