Действительно, Олег, правой рукой прижимающий к груди Еву, а левой — Лилит, выглядел далеко не лучшим образом: бледным, растерянным — с невидящим взглядом и обострившимися чертами лица. Ободряя этого двухметрового испуганного мальчишку, Ольга не обошлась без назидательной сентенции:
— Ну, вот, Олежек, ты, кажется, по-настоящему усвоил, что мы в ответе за тех, кого приручили. А уж за тех, кого создали — вообще! Ответственны до скончания дней! До тех пор — пока существуют Земля и Небо. И даже — немножечко дольше. И не надо, оправдывая свою безответственность, говорить мне о свободе воли. Свобода воли есть у создателя — у его созданий свободы воли нет изначально, по определению: ведь ни Евочка, ни Лилит не просили тебя вызывать их из небытия. Впрочем, и я, взрослая женщина, ничуть не ответственнее тебя, Олежек. Прости, Змеюша, — Ольга обернулась к сияющей радостью рептилии, — дуру-бабу за то, что она, подобно избалованной, капризной девчонке, не задумываясь, даровала тебе неизбывную муку осознанного бытия?
— Моя королева! — воскликнул полностью успокоившийся, сочащийся оптимизмом Змей, — какие извинения? Здесь, в раю, моё бытие обставлено очень даже недурственно! Другое дело — на вашей ужасной Земле… Но ведь, Олечка, ты же не потащишь меня больше в этот ад? Правда?
— Не потащу, Змеюша, — рассеянно ответила Ольга, но, сосредоточившись, через две, три секунды добавила, — если только ты не напросишься сам…
— Чтобы я когда-нибудь ещё захотел побывать в вашем аду?! — Возмущённо воскликнул Змей. — Ради чего? Да мне одного посещения хватит на всю оставшуюся вечность!
— Не зарекайся, Змеюша, — протелепатировал «Уазик», — смертельное манит. Спроси у Ирката. Да и у меня самого есть кое-какой опыт по этой части. Когда по грунтовой дороге мчишься со скоростью 250 километров в час и чувствуешь, что вот-вот перевернёшься и превратишься в груду искорёженного железа — каждый поршень, каждая шестерёнка, каждый клапан восторженно поют: а нам всё равно! Хотя… тебе, как сугубо райскому созданию, этого, возможно, никогда не понять… но всё-таки, Змеюша, не зарекайся… мало ли…
— «Уазик», не искушай Змеюшу, — с несвойственной ему серьёзностью вмешался Шарик, — вспомни, с каким трудом тебе и Олечке удалось удержать его от развоплощения? А ну как — во второй раз не получится? И Змеюша растает — только его и видели? Хоть ты и железный, а совесть, небось, заест? Кайся потом сколько угодно, до скончания дней посади себя на семьдесят второй бензин — Змеюшу всё равно не вернёшь!
— Почему — не вернёшь? — неожиданно возразил Иркат, — если захочет богиня, — сказав это, юноша восхищённо посмотрел на Ольгу, — то она кого угодно вернёт из страны Вечной Зимы. И из страны Вечного Лета — тоже. Ведь даже Увар, Бранка, Айя по просьбе Заклинателя Мёртвых или Мудрой Седой Матери иногда возвращают души предков из загробного мира. А Богиня-Ольга — она же сильнее их всех! И если «Уазик» её попросит…
— …то Оленька, конечно, вернёт, — за Ирката договорил Иван Адамович, — кого угодно и откуда угодно. Ведь смерти нет, ведь возвращение к жизни возможно даже из отрицательного бытия — правда, Оленька? Ведь ты теперь можешь возвратить в наш мир сгоревшую планету разумных насекомых — я это чувствую.
— Теперь, Ванечка, могу, — ласково посмотрев на мужа, ответила Ольга, — теперь, вступив в психоментальную связь с Большим Облаком, я всё могу. Ну, не всё, конечно, но очень многое. Гораздо больше, чем раньше, когда я была психосимбиотом «Ольга 47». Теперь, чтобы возвратить к положительному бытию в Системе погибшую расу моноразумных насекомых, мне даже не надо прибегать к рискованной попытке совершить собственную микроквазипульсацию — достаточно параллельно реализовать три Основных Принципа «всё несуществующее существует», «всё и существующее и несуществующее существует» и «всё существующее существует», и пятая планета звезды F8 со всеми своими обитателями вернётся в наш мир. Да, параллельная реализация нескольких Основных Принципов недоступна Ментальным Образованьям ниже двадцать третьей размерности, почему психосимбиоту «Ольга 47» и требовалось совершать собственную квазипульсацию, но размерность Большого Облака значительно выше. Так что с «воскрешением» расы разумных насекомых теперь, кроме не одобряющей подобные действия Концепции Невмешательства, никаких проблем. Другое дело — Света. С перемещением Ирката в Большое Облако связь с нею полностью оборвалась, и это меня очень беспокоит. Казалось бы, обретя невероятное могущество, я не должна испытывать трудностей с телепатической связью — ан, нет. Дьявол, как известно, сидит в деталях: иррациональная пси-связь блокируется солитонной гиперфлуктуацией на всех уровнях Системы и для её осуществления не имеет значения степень сложности реципиентов, главное — наличие медиума. Или, если угодно — ретранслятора. Вот этого юноши. — Ольга кивнула на Ирката. — Когда он находился на Земле, даже в инвариантном континууме, связь со Светой была возможна. Теперь, после перемещения Ирката в Большое Облако, она оборвалась, и я не представляю, как, оставаясь здесь, можно её наладить…