Представшее глазам Ольги и её друзей бредовое сооружение из гигантских драгоценных камней заставило усомниться женщину: полноте! Они отсутствовали меньше двух дней, а Ушаков уже успел так накуролесить!
А когда из чудовищно огромной храмины грянуло многоголосое: «слава Упырю!» и через небольшой промежуток времени — «Упырь велик!», Ольга поёжилась: ни фига себе! Если Димка всего за два дня чокнулся до такой степени, что будет с ним через три, четыре года?
И хотя Большое Облако тут же телепатировало Ольге, что для Ушакова прошло не два дня, а две тысячи лет — это нисколько не обнадёжило женщину: нет! Вечность для Димки — непосильное бремя!
Да, но возвращать Упыря на Землю? Не говоря о том, что даже для людоедов он не подарок, как быть с созданными Дмитрием фантомами? И хотя Ольга знала, что почти все измышленные Ушаковым уродцы не наделены индивидуальным сознанием, а образуют нечто вроде квазимоноразумной расы, это никоим образом не лишало их права на жизнь. Тем более, что помимо мыслящих в унисон девочек-малолеточек, бесенят, ангелочков, карликов, великанов и совсем ни на что не похожих насекомоподобных тварей Ушаков измыслил трёх наделённых индивидуальными сознаниями женщин — до того, как у него начались галлюцинации, вызванные неумеренным потреблением алкоголя. И от этих трёх женщин за две тысячи лет родилось шесть тысяч детей — которые, слава Большому Облаку, оказались бесплодными. Да… но с какой стати Большое Облако вообще допустило этот демографический взрыв? Ведь она, Ольга, оставляя Упыря в раю, всецело положилась на благоразумие этой, ментально с ней тесно связанной, Сверхцивилизации? Или её метасознание и сверхразум Большого Облака, несмотря на существующую между ними постоянную телепатическую связь, всё-таки не до конца понимают друг друга? И ей, Ольге, ни с кем не удастся разделить ответственность за судьбу нечаянно ею похищенного Дмитрия Ушакова?
Большое Облако, оправдываясь в затеянном им эксперименте по социализации Упыря, телепатировало Ольге, что теперь оно несёт равную с нею ответственность за духовное преображение этого исключительно бездуховного типа. И что не надо расстраиваться, видя плачевные результаты первых двух тысяч лет эксперимента — вздор! Обезьяне и той, чтобы превратиться в человека, потребовалось не меньше пяти миллионов лет. А ведь она начинала, так сказать, с чистого листа. Другое дело, убеждённый в своей правоте паразит-уголовник — да ему, чтобы пробудилась совесть, может не хватить и пятидесяти миллионов лет. Конечно, совесть, как дочь сострадания, даже у законченного мерзавца может проснуться в любой момент — здесь невозможны никакие прогнозы — однако без страшных душевных потрясений такое случается крайне редко. А поскольку никто не имеет права провоцировать душевные катастрофы у мало-мальски разумных существ, то оно, Большое Облако, избрало медленный путь, ограничив Ушакова в возможности вредить ближним, даже — фантомам. И неважно, что этот путь может занять многие миллионы лет, ведь Дмитрий его будет проходить в инвариантном континууме, и как только у него родится чувство сострадания и заговорит совесть, то Ольге не составит никаких проблем или вернуть Ушакова на Землю, или оставить при себе, в качестве одного из Строителей Нового Мира.
Н-да…
Большое Облако постаралось, ничего не скажешь…
Вот только, выслушивая его аргументы, Ольга обзывала себя безответственно дурой: столь безоглядно довериться не просто негуманоидному, но, в сущности, неживому разуму — будь он хоть двадцать седьмой размерности! — вопиющая глупость. Достаточно услышать, как из огромной храмины доносятся тысячеголосые вопли «слава Упырю!» и «Упырь велик!», чтобы понять: в результате затеянного Большим Облаком эксперимента, Димка Ушаков полностью сошёл с ума.
Однако, прочитав Ольгины мысли, Большое Облако возразило: нет, Дмитрий не сошёл с ума, просто возгласы «Упырь велик» и «слава Упырю» напрямую стимулируют центр удовольствия в его мозгу, и это неописуемое блаженство, соответственно, передаётся славящим Ушакова фантомам — к обоюдному восторгу сюзерена и его вассалов. Ибо только через восторг временного коллективного безумия абсолютный эгоцентрик Дмитрий сможет в конце концов осознать, что другие — столь же самоценные личности, как и он: видят, слышат, страдают, живут, надеются.