Прилетающие из-за реки злые — со «смещённым центром» — автоматные пули дырявили воздух всего в нескольких сантиметрах от вжавшихся в землю тел: повезло, ничего не скажешь, лейтенанту с майором удалось залечь за перегибом берега — однако в целом позиция никудышная: не то что бы ответить на огонь, но даже и осмотреться отсюда, не получив пулю, не осмотришься.
Оценив это, Сергей негромко скомандовал: — По-пластунски, майор, за мной, — и пополз, рассчитывая укрыться за догорающим бронетранспортёром. По шуршанию и пыхтению, доносящимся сзади, он понял: Иван Адамович, справившись с нервами, неумело ползёт за ним. Или просто — по стариковски? «И каким это ветром тебя, майор, в шестьдесят-то годочков — ни десантника, ни спецназовца, а кадрового артиллериста — занесло к «степнякам»?», — почему-то думалось по пути Сергею.
(А собственно, почему «почему-то»? — в такие вот недолгие секунды затишья, случающиеся среди самого напряжённого боя, или вообще ни о чём не думается, или думается о чём-нибудь постороннем, не относящемся к делу. Никто никогда ведь, находясь под огнём, не думает: «Куда бы это мне понадёжней спрятаться да как половчей ответить?», — на другом, на подсознательном уровне отыскиваются такие решения.)
Укрывшись за бронетранспортёром — верней, за его догорающими останками — Сергей на мгновение привстал и, «сфотографировав» глазами противоположный берег, опять опустился на землю: незачем, открывая себя врагу, засвечиваться до поры.
Метрах в двухстах за речкой рассыпались возле «джипов» — двух не повреждённых и одного дымящегося — чёрные, на фоне заката, фигурки и спорадически, наугад поливали из автоматов береговой откос: то есть, их с майором позицию. Человек эдак от десяти до пятнадцати. Человек? Или — отморозков?
— Послушай, Иван Адамович, ты в этих степях давно?
— Я-то? Два года. Почти два года. С октября этого самого…
— Выглянь-ка, да на миг, не отсвечивая.
Иван Адамович на секунду выпрямился и, сев рядом с Сергеем, презрительно произнёс: — Стервятники. Седовские — надо думать.
— А это ещё что за птицы? Никогда о таких не слышал.
— Да есть тут…
— Отморозки?
— Нет… не совсем…так: ни Богу свечка, ни чёрту кочерга…
— А какого х… им надо?
— Как — какого? «Уазик» им нужен твой… Серёга. Можно, лейтенант, я тебя буду звать Серёгой? Друг у меня… да и по возрасту… года, небось, с 19хх?
— С 19хх. — Сергей слегка поморщился от фамильярности майора, но в интонации голоса Ивана Адамовича было что-то такое тёплое и, несмотря на кажущуюся смысловую уничижительность, уважительное, что, пару секунд подумав, согласился: — Ладно, зови…
— Ты, Серёга, на нас не греши. Это всё Витёк… Царство ему небесное. Пулемётчик хренов! Разозлился, что ты не даёшься и говорит: я, говорит, Адамыч, сейчас ему прямо по скатам вмажу. А я, старый дурак… Да ладно, чего там… Жив ты, и слава Богу. А вот Витёк и Васька, и Ильгиз, и Володя, и Фёдор Андреевич, мой старшина — царство им всем небесное. А всё-таки одного гада Витёк хорошо зацепить успел… А так-то, Серёга, мы это… патруль… были… и откуда только у этих сволочей «Вампир»? — редкая в наших степях хреновина…
— Какой, к чёрту, патруль, Адамыч? — Сергей интуитивно почувствовал, что такое обращение придётся майору очень по душе, — разве у «степняков» есть какая-нибудь власть?
— А как же. Ты что, не слышал? С год, почитай, у нас Батька правит.
— Нестор Иванович?
— Не смейся, Сергей, не смейся. Очень даже серьёзный Батька. Иннокентий Глебович. Но об нём разговор долгий. Сейчас-то что делать думаешь?
— А ты?
— Сваливать нам отсюда надо. Сами-то мы «стервятникам» на х… не нужны. Дать очередь по скатам, чтобы какому-нибудь придурку не вздумалось на твоём же «Уазике» нас пошугать немножечко.
— Что?! Ладно, майор, «Уазик» в конце концов — железка! Но тебе что, не жалко своих ребят? И этих подонков не хочется отправить к чертям?
— Не горячись, Сергей, как не хотеться — хочется. И я этим гадам за своих ребят яйца ещё поотрываю! «Джипы» у них приметные. Из-под земли достану. Но сейчас-то… Я же не Рембо. И не Джеймс Бонд. А ты? Ну, был десантником, вижу. Но с одним автоматом и парой пистолетов, что мы — против этой кодлы!
— Постой, Адамыч, постой. Я, конечно, тоже не Рембо, но и спускать долбаным отморозкам… Дай подумать… Ты из автомата как — хорошо стреляешь? Или — только из пушки?