— Ну хорошо,….. не буду. А дальше я по списку проедусь. Семь самураев.
— А менты?
— Ой, да брось ты. Они только на место смертоубийства час выезжать будут. Нигерский квартал, знаешь ли, здесь каждый день кого-нибудь стреляют. А я буду на такси разъезжать и стрелять остальных. Пока твоё тело осмотрят уже трупов пять будет.
— Круто!
— Да, с некоторыми я ещё успею парой фраз перекинуться. С Dead Knight'ом я о бессмертии поговорю, с Конунгом — о роли личности в истории, с каждым о своём.
— А с Лукавым?
— Лукавого я, вообще, после последней нашей встречи с ним, когда я его ДВА ЧАСА безостановочно уламывал пойти на мои же деньги нанаркоманиться пакичем, ДХМ на крайний случай, а он ДВА ЧАСА повторял одну и ту же фразу: «не-е, не пойду сегодня, у меня дела», (а сам сидит дома) невзлюбил очень сильно. В душе нарёк башкирской девственницей, клятвенно обещал завалить его всякими фальшивыми документами по почте: типа повестки из военкомата, повестки из суда, с почты — прийти за посылкой, пойти послужить годика два, заплатить по счёту. Хотел расклеить отсканированное фото по всем подъездам его общаги, где он в самом неприглядном виде на одном из наших совместных дебошей, с краткой, но провоцирующей характеристикой. Ведь ты знаешь, он же так боится за свой имидж. Был план усыпить его снотворным, связать и отдать его в надёжные руки одной знакомой девушки, что татуировками занимается. Я б ему устроил имидж с пошлейшим рисунком на жопе и рыцарским девизом на животе «Эх, прокачу на волосатом мотороллере!!». Но ладно, уже остыл я от мести. Просто убью. Причём последним, то есть предпоследним, передо мной. Я ему какого-нибудь вина хорошего куплю, пижону, моднику, дамскому угоднику. Скажу, что день рождения у меня, а выпить не с кем.
— Хо-хо, опять?!!? Он уже пугается твоего очередного «а у меня сегодня день рождения».
— Я хорошо сыграю. Ну должен же быть у меня один настоящий день рождения. Последняя роль великого лицедея.
— А потом спроси: «Хорошо ли тебе, сокол?»
— «Хорошо ли тебе, сокол ясноокий, вкусно-дымно ли?»
— «В кайф ли вечер этот?»
— «Нет ли обид каких у тебя за душой на меня и недомолвок?»
— Тогда — БУХ!!! Интересно, человеку, которому пуля в голову попадает, удаётся что-нибудь подумать при этом, вроде: «Что это меня ударило?»
— «…да как шибко…»
Смеёмся и пускаем дым вверх, что, по уверению психологов, является аналогом поднятого хвоста у собак — признак несомненного оптимизма.
— Сложней всего будет любимую женщину убить…
— Да уж.
— Я ей, пожалуй, ничего не буду говорить. Обниму крепко, поцелую нежным затяжным. Незаметно достану ствол и нажму на курок. Не хочу, чтобы она что-то успела осознать.
— Лихой вы человек, скажу я вам прямо. Ой, лихой.
— Да ну, бросьте, пустое это. Что я, душегуб какой? Я ведь только телами занимаюсь, души я люблю и берегу. Потом в который раз спущусь к таксисту, сяду так спокойно, закурю. Он буркнет что-нибудь своё. А я услышу это воркование, отвлекусь от дум своих тяжёлых, вспомню, что в пистолете 8+1 патрон, посмотрю на него, так ласково-ласково. Скажу: «Хороший ты мужик» и…
— БАХ!!!! Весь салон в мозгах. А потом сам.
— Ты представь, как это живописно, два трупа в такси слушают шансон по радио, который прерывается экстренным выпуском новостей о том, что маньяк-убийца, возможно, передвигается на такси, и таксистам нужно быть повнимательней и обо всех подозрительных личностях незамедлительно докладывать куда следует…
— На следующий день шумиха, сплетни на автобусных остановках. Девять мертвяков в один день.
— Даже, наверное, по центральным каналам пожужжат денёк. А потом утихнут, под давлением битвы за урожай.
— Менты опять версии глупенькие строить будут: карточные долги, несчастная любовь, наркотическое сумасшествие.
— Куда им, скудоумным, понять философию нигилизма. А-а-а, сколько общество забыло, перемололо, проехало, пережевало жерновами привычки подобных жизней. Наверняка и не такие придурки в прошлом были.
Это была уже середина дня. А утром, за завтраком, мы говорили ещё только о самоубийстве. Я уламывал Дьявола завершить своё существование на планете Грядка прямо сейчас. Разговор проистекал весьма напряжённо, но почти без мата почему-то, хотя куда уж без него при разговоре на повышенных тонах:
— …Ты же понимаешь, что это неминуемо! Ты же на то и человек, а не эта тварь тупоголовая, — я указываю на собачку, которая под табуретом поглощала сушки и была этим счастлива, — и можешь просчитать на несколько ходов вперёд!!!