Теперь одна из моих функций в городской нацбольской команде города сама собой сложилась как «связи с общественностью» (ещё взломщик кодовых замков в подъездах — зимой погреться). Мне кто-то звонит, или присылает месседжи, или mail'ы, является сам. Из общественности. Трудно ведь одновременно добиваться заметности и скрываться от людей. Меня осторожно трогают, ощупывают разного рода рехнувшиеся. Ищущие Свою Стаю. И мне с ними всегда как-то…., не сказать что хорошо там восхитительно или плохо, или не по себе. Необычно. Каждый из них тупит-прикалывает по-своему.
Очень часто мне звонят различные мамуси, маман, мамочки, мамки, мамуленьки-красотуленьки, лучших на свете сынков которых я («падаль, сволочь и еблан») обманом и паскудным шантажом заманил в «экстремистскую» среду. Сынки забывают бумажку с телефоном где-нибудь на полочке в прихожей, а хитрые мамочки тут как тут (поймали удачу за хвост!), бегут на цыпочках к телефончику, и вот бля — они уже на другом конце провода. «Верни мне моё чадушко, тварь!!». У них же частная собственность на детей. «Верни, во что бы то ни стало!!!!». Некоторые даже требуют денежный откат, за то, что я воспользовался их готовым продуктом (сынком) для своей (ха-ха!) революции. Серьёзно, бывает и такое. «Верни его, тварь!!! Верни!». Но, погодьте, мамуси, именно ваши сынки из вас, просто женщин, сделали матерей, родили в вас матерей — чем вы так сильно сейчас кичитесь; так кто кому ещё должен: они вам или вы им? Да и к тому же трудно обидеть человека, обозвав его «тварью», если он сам на прошлой неделе, кажется в четверг утром, так себя называл. Абсолютно искренне. Мамки сейчас услышат: пи….пи……пи….пи. Я всегда стараюсь первым закончить подобный разговор. И записать номер в «чёрный список» в телефоне.
Один какой-то сумасшедший журналист, опять либерального толка (их что там на работу по политическим убеждениям берут?!? тест от олигарха решают при приёме на работу!?) хочет заснять на плёнку репортаж о политических маргиналах. Он мечтает увидеть задымлённое кубинскими сигарами и косяками подвальное помещение, со злыми знамёнами на стенах, мечтает увидеть людей в чёрных лыжных масках, выкидывающих вперёд руки и кричащих хором проклятия в адрес власти. «Viva la revolucion!!», «Viva la revolucion!!!!!!!». Предполагаемая картинка: пять отморозков наперебой орут в камеру манифесты крови, двое боевиков чистят автоматы, на дальнем плане один молится на коврике — «алллаааааа акбаррр», трое спят после ночного рейда на раздолбанных диванах, парочка лесбиянок-шахидок в углу занимается извращённым сексом, ловко орудуя огромными красными искусственными членами, один террорист (в толстенных очках «минус 12») собирает детонатор и кричит: «Кто взял моё ведёрко с пластитом?!? Чем я теперь мэрию подорву?! Опять селитру с солярой мешать, руки марать!!??».
Сумасшедшие пьяные подростки хотят погромов в центре города. Им нужно только показать пальцем на врага (даже если это дед-инвалид, но сказать, что он «враг») и они изобьют его битами до смерти и спляшут вокруг него танец дикарей над поверженной жертвой.
Сумасшедшая модельерша хочет увидеть нас на своём показе прет-а-парте в роли моделей. Такие хмурые воинственные самцы в одежде милитари. Сомкнутые в презрении губы и волчий взгляд. За пять минут телефонного разговора она выдала объём информации в пять печатных листов, а я искал моментов, чтобы вставить свои слова в её бушующий речевой поток: «э…», «да…», «встретимся…», «а…ты…» — в ответ ещё больше покатилось. На встречу мы договорились, что она будет в зелёном платке, а я с карандашом в одной руке, в другой — газета «Лимонка» (первоначально она хотела, чтобы я непременно был с кактусом — я сказал: «????где я тут выкорчую кактус???? — она остыла). Ещё она обещала принести мне носки и поинтересовалась моим размером ноги. 44,5.
Мы с Чингизом сидим в тёмном баре и ломимся над ней. Безумная женщина в возрасте, зажгла на столе свечку, специально принесённую ею для создании атмосферы спиритического сеанса, и читает нам Омара Хайяма (вернее омархаямщину) в страшном варианте, адаптированном для сельских библиотек, мешая его с своими темами-отступлениями «превратить наш город в цветущий сад» с помощью нелепого проекта с созданием каких-то гос. фондов, лен. фильмов. Блядь, да она ж хиппи! Мы ей говорим, что это глупо, денег она ни от кого не дождётся, деньги надо выслуживать на задних лапках, вылизывать с задницы. Она обвиняет между делом нас, что это мы её нашли, а не она нас. Люди за соседними столиками охуевают. Она громко рассказывает, во что будет одевать Чингиза, как он должен ходить по «мосту» — подиуму. «Старый солдат, чуждый словам нежности» (как сам себя называет Чингиз) раза три приходил в бешенство, вставал и показывал ей на дверь — «Вон!! Пошла вон!!!». Но она не унимается. Её прёт и прёт. Люди за соседними столиками охуели совсем.