Женщина, которая стояла на пороге, была ей незнакома.
— Вы Линда Конти? — спросила гостья.
— Да. Что вам нужно? Кто вы?
Отвечая, Линда одновременно ревниво охраняла вход в свое убежище.
— Могу я с вами поговорить? — продолжала настаивать женщина. — Я адвокат Изабелла Линдфорд. Может быть, мы выйдем на площадку? Мне нужно сказать вам всего лишь несколько слов…
Линда сделала шаг вперед, прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
— Я занимаюсь расследованием обстоятельств смерти вашего дяди, — сказала мисс Изабелла Линдфорд. — Пожалуйста, не смотрите на меня так. Вы можете обратиться в полицию и сообщить о моем посещении. Там известно, что я пытаюсь получить кое-какие сведения по этому делу. Но, разумеется, вы можете не отвечать на мои вопросы, если они вам будут неприятны.
— Ладно. Что вы хотите знать? — спросила Линда с недоверием.
— Вы часто виделись со своим дядюшкой в последнее время?
— Часто. У меня ведь нет другой родни.
— Но вы жили довольно далеко друг от друга.
— Мы встречались в центре города. Вместе ходили за покупками, конечно, когда он не дежурил и я была свободна от работы. Я ведь выхожу замуж, и Уилл, я хочу сказать, мой дядя, помогал мне выбирать разные вещи. У него был хороший вкус.
— А в день смерти вы встречались? — спросила Изабелла Линдфорд.
— Да.
Девушка опустила голову, и из ее глаз покатились слезы.
— Простите, — сказала мисс Линдфорд сочувственно. — У вас большое горе, а я беспокою вас своими вопросами.
— Ничего. Что еще вы хотели бы знать?
Изабелла Линдфорд посмотрела на нее задумчиво.
— Во время этой последней встречи дядюшка вам ничего не говорил о том, что имело бы отношение к событиям, происшедшим в тюрьме накануне ночью?
На этот раз девушка сделала нетерпеливое движение.
— Полиция уже спрашивала меня об этом. Сколько же раз можно повторять одно и то же? Дядя Уилл мне рассказал, что провел тяжелую ночь, так как у одного заключенного был припадок.
— И больше он ничего не сказал?
На упрямом личике Линды снова появилось настороженное, недоверчивое выражение.
— Дядя казался озабоченным, но мне ничего не рассказывал, и я не знаю, что он мог услышать от этого заключенного. Я уже трижды повторила это разным инспекторам и не понимаю, почему теперь и вы спрашиваете меня о том же.
Изабелла Линдфорд коснулась руки девушки.
— Линда, — сказала она, — необходимо, чтобы сегодня днем вы пошли в тюрьму.
— Это еще зачем? Что мне там делать?
— Заключенный Эдвард Адамс хочет поговорить с вами. Вы подойдете к окошечку у входа в тюрьму и попросите свидания с ним. Ему необходимо спросить вас о чем-то очень важном.
— Нет, нет! Я не знаю этого человека. Что ему от меня нужно?
— У вашего дяди среди заключенных был только один человек, с кем он был близок, — это Эдвард Адамс. Только он, мне кажется, может найти убийцу.
— Но я уже сказала все, что мне известно.
— Видите ли, — заявила Изабелла Линдфорд, — я адвокат и не очень хорошо умею вести допросы свидетелей. Адамс — другое дело, это его профессия. — Она сжала руку девушки. — Вы пойдете к нему, Линда?
— Не знаю, я посоветуюсь с Альдо, — ответила та…
— Не беспокойся, Сэм, — говорил человек сиплым голосом. — Мы непременно вытащим тебя отсюда… Скоро губернатор вынесет решение. Ты ведь болен. Они не посмеют прикончить больного. Потерпи…
По ту сторону железных прутьев Самуэль Пикар отрешенно качал головой.
— Нет, — бормотал он, — нет… У меня больше нет надежды. Они меня убьют…
— Да нет же, Сэм. Не говори глупостей, — снова и снова повторял ободряюще посетитель. — Слушай меня внимательно. Мы добьемся пересмотра твоего дела, можешь мне поверить. Ты ведь мне веришь? Разве я тебя когда-нибудь обманывал?
Приговоренный посмотрел на своего собеседника; его глаза не выражали ничего, кроме страха.
— Нет, — согласился он покорно, — ты всегда говорил мне правду.
— Ну вот видишь! — воскликнул тот с торжеством — Мужайся, Сэм, старина. Будь спокоен, тебя обследуют и установят, что ты действовал неосознанно. Это уменьшает ответственность, как у них принято говорить. После такого заключения они не имеют права тебя казнить. Так гласит закон.
И, видя, что ему почти удалось убедить заключенного, добавил:
— Только я должен тебя предупредить, старина: то, что тебя ждет, совсем невесело, нет, совсем невесело…
— А что меня ждет? — спросил Пикар с беспокойством.