Слизняк прямоходящий, семейство слизней
Уровень 5
Жизнь 25/38
Опасность – небольшая, ядовитые обжигающие плети, базовый урон: 4,8
действие яда 0,01-0,015 в минуту
Подскочившая Такари, наотмашь полоснула копьём-протазаном по размытой слизистой фигуре и ещё 3 снятые единички урона облегчили жизнь изнывающему от напряжения танку. На этот раз Краф прицелился более тщательно. Бить воздушным камнем он боялся. От таких ударов слизь брызжет во все стороны… а вот «ледяная стрела» с мягким чавканьем вошла в район живота монстра, без таких внешних эффектов. Тело урода вокруг раны покрылось ледяным налётом и система сообщила о снятии ещё 8 единиц.
Колян, резко дёрнув арканом, пригнул на мгновенье безобразное туловище, и Краф понял, что победа близка. Оставшиеся 12 единиц гнилой жизни были не без отвращения распиты на троих. Копьё Такари, «ледяная стрела» отрядного мага, и аркан Коляна, окончательно придавил урода к земле.
Несколько секунд все рассматривали крупную жертву. Пятый уровень оказался не так прост. Но всё же победа им досталась без потерь, если не считать дрожащие от усталости руки Коляна и прожженную в двух местах куртку Такари.
– Не знаю, как вы, а я перекур… – освободив тело слизняка от лыковой петли Колян устало опустился на примятую боем траву. Рядом села Такари старательно очищающая куртку.
– Ну ты даёшь Крафчик. Чем ты его долбанул? Гранатой что ли?
– Он попал в главную слизистую железу – подсказал Колян, который, не смотря на борьбу с 5-ти уровневым монстром, ухитрялся ещё и наблюдать за товарищами.
– Да я тоже так сначала подумала, но он же ещё и руки ему повыбивал сразу. Как сухие палки – взгляд её чёрных глаз продолжал сверлить парня и Краф молча поднял перед ней зажатый кулак с одетым перстнем.
– Нифига себе – сразу всё поняла Такари, – а я гадаю откуда у тебя такой фич? Неужели перстень такой мощный? Я думала он на регенерацию.
– Не надо только говорить нигде. Это никому не должно быть интересно. Просто вам не сказать я не могу. Мы должны знать возможности друг друга.
– Нифига себе подарочек… – японка долго и задумчиво смотрела на парня. Колян уже забыл, и занялся чисткой оружия, а девушка всё смотрела и смотрела.
– Ты знаешь насколько такая приблуда может потянуть?
Краф равнодушно пожал плечами.
– Что же ты сделал такого необычного для своей рогатой благодетельницы?
– Трахнул, наверное, с особым цинизмом, между… – Колян не успел рассмеяться над собственной шуткой. Подзатыльник заставил его клацнуть зубами, едва не прикусив язык. Рука у щуплой на вид японки оказалась необычайно тяжёлой.
– Ладно, лучше проедем. Знать такое опасно. Ляпнешь где своим бестолковым языком, а люди кругом добрые… Не дай бог Айлу узнает. И Крафу ещё достанется – девушка демонстративно застегнула ремень подсохшей куртки – Отдохнули? Давай Колян в рабочую позу. Опять на плечи полезу.
Так они обнаружили одного за одним ещё двух слизняков. В эти разы обошлось без накладок, и особенно не уставшие друзья опять присели на отдых.
– У кого сколько в общей сумме? У меня одиннадцать сотых – радостно сообщила Такари.
– Восемь сотых.
Краф на секунду замялся. У него подросли статы сразу и по физике и по менталке.
– Четыре сотых ловкость и двадцать четыре сотых в ментальном древе.
Колян уважительно посмотрел на него.
– Как же я мечтал быть в одной команде с магом. Ты давай качайся дальше, мы таких дел наделаем…
– Наделаем, наделаем… главное, чтоб не в штаны – ехидно передразнила здоровяка японка, и знаком приказав пригнуться, быстро взобралась ему на плечи. Прищурившись, она оценила высоту солнца.
– Подъём! Вокруг никого нет. Я предлагаю заглянуть хоть в одну хижину.
Колян радостно выпятил грудь.
– Давно пора, я только за. Сколько от этих уродов трястись можно. Только ты Крафа прикрой плотнее, с его недоделанным третьим. А я чо… если понадобится и на перерождение скатаюсь. Первый раз что ли?
Оставаясь в зарослях травы, они по нескольку раз тщательно оглядели прилегающие дома и улицы. И только тогда, изрядно нервничая, они стали приближаться к выбранной похожей на приплюснутый блин хижине. Она стояла чуть поодаль, и из неё имелось два противоположных пути отхода. Обе двери и окно были давно вынесены, и внутри проглядывалась только угольная тьма.