Он впервые за этот сумасшедший вечер понял, что шансы на спасение приблизились к стопроцентной отметке. Только бы самому не совершить какой-нибудь глупости.
Краф медленно, прислушиваясь к боли, поднялся. Сделал осторожный шаг и понял, что с ногами не так страшно, как казалось. Но от стены на всякий случай руки отрывать не стал. Хватило всего несколько ступеней вниз до поворота, и парень вернулся. Из лестничной шахты потянуло нестерпимой вонью. И шорох… снова шорох… может послышалось, может нет. Рисковать не стоило. Парень вернулся на верхнюю площадку. Ночевать здесь резко расхотелось, и он перешёл на другую сторону башни.
Прилично сохранившийся второй мост уводил дальше в центр. Следующая башня, к которой он был протянут, в темноте почти не различима. Но до неё не дальше, чем до земли, значит оттуда увидеть его будет также не легко. Тросы целые, настил не разбитый, можно попробовать перейти быстро. Посмотреть вблизи и решить, что делать. Осторожно, всё ещё со страхом, переступая по плотно подогнанному настилу, и держась за натянутые тросы обеими руками, Краф опять двинулся в сгущающуюся темноту.
Теперь следы за собой он сжигал сразу. Теперь можно, манны хватит. Лишь бы наверху не было гнезда. Может ему повезти, хотя бы с этим? Голова кружилась от высоты и от ветра, качающего мост. Но этот держится хорошо. Если шагать не быстро, то почти не больно. Через полминуты он остановился, разглядывая цель своего воздушного путешествия.
Верхняя площадка цела, покосившаяся дверь едва висит на странных, врезанных внутрь полотна петлях. Люди так не строят, он с удивлением понял, что почти забыл, где находится. Краф подошёл и осторожно просунул в проём голову.
После вечернего степного ветра, свободно гуляющего на высоте, в нос опять ударило спёртым вонючим воздухом. Тихо. И воняет всё же не так сильно. И он пошёл вниз, готовый в любой момент атаковать. Только на этот раз без огня. Второй раз такой огненный шторм можно и не пережить.
Но внизу по-прежнему тихо. Лишь старые высохшие остатки кладки на ступенях. Живых летающих крыс здесь нет. И он вдруг понял, что их не будет и дальше. И понял, почему. В центральных районах он найдёт только брошенные гнёзда. Их выдавили на окраины. Кому-то эти неуживчивые, и вечно галдящие летучие колонии мешали. Дынеголовым?
С лечением пока нужно обождать. Главное невидимость. Ночная регенерация многое сделает сама, а главное бесплатно. Он зажёг огонёк и выбрал наиболее чистый угол. Здесь почти тепло, и почти тихо, только свистит наверху ветер. А к вони уже привык.
Проснулся Краф в полной темноте. Сколько он спал? Пошевелив руками и ногами, понял что не один час. Многие боли ушли, он даже поднялся и присел два раза, и остался почти доволен. Вот бы так в обычной жизни, на Большой земле. Но к чему, здесь, эти мечтания. Глупые мысли подождут, скорее нужно выбраться наверх и определиться со временем.
То, что на улице ещё ночь он понял даже не выходя наружу. Неприкрытая дверь не впускала ни капли дневного света, и шум ветра превратился в сплошной вой.
Чистое ночное небо, сияющее целыми ворохами незнакомых звёзд, накрыло его, лишив на время способности думать. Поражённый этой жуткой красотой, он уставился в густое сияние созвездий, словно маленький зверёк, обездвиженный немигающим взглядом змеи. Он и почувствовал себя крошечным созданием, перед развернувшейся над ним бесконечностью.
Плотный пахнущий степными травами ветер сбил дыхание и Краф, стряхивая оцепенение, закрыл глаза. Прохладный воздух быстро отрезвил, и в голову вернулись все насущные проблемы. Парень прошёл вдоль высокого парапета на другую сторону, и увидел вдали тонкую полоску пробивающегося рассвета.
Скоро утро. Значит он спал часов пять, поэтому и чувствует себя относительно нормально. Он проверил состояние защитного кокона. Вспомнил, как учила Айлу. И только после этого подошёл к краю площадки, и встав на мыски, выглянул за высокий парапет.
Увиденное ему очень не понравилось. Отскочив, он едва не упал от испуга. Краф не сразу сообразил, что на фоне чёрной башни и ночного неба, голову его разглядеть будет чрезвычайно непросто. Машинально подчистив следы своих перемещений, вдруг они создают заметный фон, он опять подкрался к парапету…
Внизу, на угловато изрубленной огромной площади, освещённые дрожащим огнём целого моря факелов, стояли ровные шеренги людей. Он не видел в точности рук и ног, тем более не различал голов и лиц… но он в точности знал, что это люди. Многие сотни людей, выстроенных словно на парад. На дьявольский парад под чёрным, чужим и незнакомым небом.