Неожиданно с дороги донеслись негромкие голоса. Не успевший натянуть повязку, Краф, всё же приседая на всякий случай, радостно выглянул из-за камня. Вид странной процессии сразу поразил его.
По дороге шли несколько женщин. Широкий шаг, прямые точёные фигуры – словно олимпийские чемпионы по синхронному плаванию на пьедестале во время награждения. Всё выглядело дико неестественными на этой лесной дороге.
Чёрно-синии мантии в сплошных разрезах, поднявшийся ветер раздувал с такой лёгкостью, что было непонятно голая фигура, или одетая. Смуглые тела украшали собранные над головой одинаковые причёски, издалека напоминавшие большие скрученные бараньи рога. Тела всё же казались чересчур смуглыми. Возможно их в красноту темнил закат, уже густо налившийся бордовым пурпуром.
В промежутках между «чемпионками» несколько раз мелькнуло, что-то светлое, и у Крафа вывалилась челюсть. Это же его недавние друзья – Буг с Леськой. Их непонятным образом скособоченные фигуры шли в самой середине процессии. Уж квадратную фигуру бывшего борца спутать было сложно. Вряд ли на каждом шагу, здесь, шляются голые самбисты. Точёная фигурка девушки надолго приковала взгляд парня, и он не сразу понял, что в этой процессии было самым необычным. То, что Буг был единственным представителем сильного пола, хотя его униженная поза с оттопыренными и согнутыми в локтях руками, скорее говорила об обратном, Краф уже догадался.
А когда ему всё же удалось разглядеть толстый короткий хвост у последней из красных женщин, тело его будто окаменело. Женщина медленно оглянулась, словно почувствовав его взгляд, и вспыхнувшая над ней короткая надпись «Фурия Айлу», высветила прижатые к голове кольца бараньих рогов. Не в силах уже пригнуться, Краф перестал дышать от подступившего ужаса, и возможно эта окаменелость и спасла его. Известно, что глаз скорее реагирует на движение, особенно в темноте, когда неясный силуэт может слиться с окружающей обстановкой. Не отворачивая головы, продолжая осматривать безмолвный лес, страшная женщина скрылась за кустами.
Краф смог шевельнуться лишь через несколько минут. Его затошнило и вырвало прямо здесь. Он едва не ткнулся лицом в собственную кучу испражнений, и едва передвигая колени, в изнеможении отполз в сторону. Головная боль немного ослабла, но тошнота продолжала рывками подкатывать к горлу.
–Что это такое? – едва смог прохрипеть парень.
Его новые друзья тоже не выглядели радостными. Сейчас он понял, что недавно ещё резкий и подвижный Буг передвигался чуть поживее сваренной в картофельном бульоне курицы. Да и Леська больше напоминала старуху, если бы не потрясающий контраст между крутыми бёдрами и талией. Вот тебе и переночевали…
«А куда их повели на ночь глядя? Здесь рядом селение? И насколько оно дружественное? Вроде ни о чём таком Елена Витальевна не предупреждала».
Почувствовав возвращающиеся силы, не рискуя больше выходить на дорогу, Краф углубился в тёмный лес. Под деревьями стало совсем темно. Негромкие скрипы, зловещий шелест и другие похожие на стоны звуки, остановили его.
«Всё, хватит! Ну, его нахрен, бродить дальше!»
На Земле он не раз ходил ночью в лесу. Но обычно рядом были друзья, да и места всегда были знакомые. А тут… от ночного леса повеяло такой непривычной жутью, что последние сомненья испарились как на раскалённой сковороде.
Подойдя к толстому и ветвистому дереву, наподобие земного дуба, Краф задрал голову. Первые ветки, конечно, растут высоковато. Но подпрыгнув, он смог зацепиться обеими руками, и упираясь ногами в толстый шершавый ствол перебрался на самую нижнюю и толстую ветку. Сумка отчаянно мешала, он даже испугался, что оттуда посыплется его немногочисленное добро. Но всё обошлось, и даже набедренная повязка не соскочила только до подмышек.
– Уф! – громко и радостно выдохнул парень, добравшись до широкого и удобного разветвления. Не гостиница номер «Люкс», конечно, но вполне можно расслабиться. Да и не привык он, особо по «Люксам» шастать.
Рано оставшись без родителей, Краф с девяти лет жил с тёткой, родной сестрой матери. Рос наравне с двумя её собственными детьми – старшей Еленкой и младшим Костиком. В шестнадцать закончил среднюю школу в Подмосковной Балашихе. Потом тоже ничего особенного не случилось. Два с половиной года в МИРЭА и полтора года срочной службы по обретённой специальности в войсках РЭБ.
Танюха, очень красивая девчонка из обычной Московской семьи, с которой закрутились серьёзные отношения ещё на первом курсе, с армии его не дождалась. Девочке, мечтающей о красивой жизни, подвернулся серьёзный кандидат, серьёзного возраста и с серьёзными деньгами. И первая юношеская любовь завяла, как яблоневый цветок на утреннем морозе.