Вдалеке, где прямая улица переходила в площадь, мелькнула высокая двуногая тень. За ней вторая. Такари напряглась… а через секунду скатилась с холма, толкая перед собой непонимающих в чём дело парней. Только-только у Крафа пошло нормальное повторение ножевых приёмов ближнего боя, что увлечённо ему показывал Колян.
– Да что случилось-то, Такарка, блин? – недовольно дёрнул её за руку «танк».
– Две скурры в городе. Уходим.
Теперь уже и Колян тянул со скоростью ветра ничего не понимающего Крафа. Скурра это серьёзно. Быстрая и прыгучая, земному кенгуру до неё, как Крафовской перочинки до боевого двуручника… И как у всех обитателей Плешки ядовитые когти на двух мощных лапах и здоровенные клыки, с которых смертельная для человека желчь просто сочится. А две скурры – это похоронная песня для отряда из трёх профессиональных охотников. А для их сборища хромых уток и подавно.
– Уходим… уходим…
Остановились они, пробежав вдоль нескольких кварталов. Обычно днём скурры не выходят за пределы города. Но они и по городу ходить днём не особенные любители. А там кто знает, может у них субботник какой…
На нужного им слизняка они налетели внезапно. Сложно было понять, кто испугался и растерялся больше. Такари взвизгнула и два не растянулась, поскользнувшись на блестящей лужице слизи. Колян, не успевший привести в боевое положение аркан, орудовал зачехлённым копьём, как простой дубиной, стараясь удержать разъярённого любителя свежей травы и мяса на расстоянии. Вот тут-то Краф в полной мере и оценил своё преимущество, как мага.
Первый «воздушный камень» он скастовал, едва удерживая равновесие от внезапной остановки. Вторым, уже более расчётливым, дал возможность Коляну перевести дух. Третье «ледяное копьё» создавалось чуть дольше, и выпущенное для разнообразия в ноги слизняку, заставило его споткнуться и опереться руками-трубками о землю. Брызги ядовитой слизи прекратились, а через несколько секунд петля надёжно зафиксировала рвущегося к мясной добыче монстра. Осталось добить.
Краф стал использовать небольшие по силе воздушные камни, определяя наиболее чувствительные точки. Выплывающие показатели урона позволяли проделать такое без труда. Как он и предполагал жизненный центр слизняка оказался в районе живота. Отправленное туда замороженное остриё сразу прошло с критом.
Слизняк прямоходящий, семейство слизней – погибает
Произведено повышение личных характеристик:
Сила духа и воли, стойкость, терпение: 0,09
Сила ментального воздействия(магия): 0,1
И информационная система, под робкие аплодисменты трясущихся от страха советников-консультантов, торжественно известила об освоении первого уровня ментальной шкалы развития.
Вы получаете новый уровень ментального развития 1.
Краф – поселенец.
Тип аккаунта: рабочий
Уровень персонажа: 1
Раса: человек Земли
Внешность: привлекательная
Класс, путь развития персонажа: не определён
Ранг: Претендент на обучение
Освоение текущего уровня ментального пути развития: 16/100
Всего нераспределённых Очков Характеристик: 4 единицы
Ну вот дневная задача, можно сказать реализована полностью. Жаль добычи нет сегодня никакой. Лут с мертвецов, если и выпадал, то никому из охотников он был не нужен. Тащить в карманах разъедающую всё на свете ядовитую слизь выгода небольшая. Тела слизняков никто не осматривал, отмыть потом руки задача не из простых. Специальная посуда, химически стойкая и выдутая из стекла с особенными минеральными добавками, стоила немыслимо дорого.
Колян рассказал, что они считали как-то…получалось, что окупится этот набор на третьем десятке таких вот слизняков. А вот у толстого слизня, такая желчь хранится в специальном мускульном мешке, и его хорошенько протерев и отмыв, вполне можно принести домой даже в обычной сумке, или рюкзаке. Только вот попробуй завали эту жирную, не особенно поворотливую, но ловко плюющуюся скотину.
В общем, сказать, что день прошёл неудачно нельзя, но и понервничали все изрядно. Но главное сделано – уровень у Крафа поднят. И при общем согласии новая команда охотников приняла решение убираться назад. Дразнить судьбу не стоило, да и время поджимало. Выходить ночью в полной темноте к городу желания ни у кого не возникало.