— Ты врешь, толстяк! — наконец-то сказал свое веское слово мечник, — Мало дал! Солдатам великой армии нужно пропитание.
— Вот, истинно сказали, господин сержант — врет падаль! — тут же вставил свое слово и предатель, — Дозвольте, господин сержант, я его дрыном отхожу, следующий раз, глядишь и щедрее станет?
— Господа, господа, но мы же с вами разумные люди! — вскинул ладони Студень, — Зачем же сразу бить палкой? Помимо этого, у меня есть несколько крейцеров которые берег на черный день.
Студень полез в карман и с тяжелым вздохом выудив оттуда пять крупных монет, протянул их мечнику. Сержант бесстрастно сгреб медь, потом чуть оглянулся убедившись, что остальные солдаты этого не видят и протянул одну монету щербатому помощнику, остальные, задрав сюрко и кольчугу, ссыпал в свой кошель.
— Это другое дело! — кивнул сержант и сказал Игорику, — Запиши три мешка и идем дальше.
Пока солдаты отнесли неполные мешки, бросив их на телегу, помощник вынул из-за пазухи потрепанную тетрадку и свинцовым карандашиком, высунув от старания язык, стал выводить там новую запись. Телега скрипнув колесами покатила далее и сержант тоже шагнул за ворота, но его остановил вопрос хозяина.
— Господа, на улице жарко, не желаете промочить горло стаканчиком отличной вишневки?
Сержант, снова сделал шаг назад, в отворенные ворота и подумав, или сделав вид, что размышляет над предложением толстяка, через несколько секунд степенно кивнул.
— Вишневки можно. Неси!
— Что, Студень, примазаться к новой власти хочешь? — с кривой усмешкой спросил помощник-писарь, который сделав запись совал свою растрепанную тетрадку обратно за отворот куртки.
— Повторюсь, Игорик, мы все разумные люди, зачем нам ссориться? Да и с новой властью налаживать отношения нужно. Господин сержант, в канцелярии господина префекта не найдется местечка для меня? Я ведь, тоже грамотный.
— Господин префект и господин наместник, приветствуют всех разумных людей, кто понимает, что мы здесь навсегда и присягает новой власти и великому князю Казимешу. Подходи завтра с утра в префектуру, тебя там примут, и возможно, ты будешь полезен. — важно ответил ему мечник.
В это время старый слуга уже вынес кувшин с напитком и пару стаканов. Студень с подобострастной улыбкой, чуть склонившись налил рубиновый напиток в стаканы и протянул их сборщикам налогов.
— Э нет, Студень! За дураков нас держишь? Сначала, ты отхлебни! — кивнул ему на свой стакан предатель.
— Да, пожалуйста! — хмыкнул толстяк и пожав плечами в один глоток ополовинил содержимое оловянного стакана.
— Э, э, куда столько! — теперь уже обиженно засопел писарь-помощник, — Почти все выдул, сучара!
— Позвольте, добавлю? — снова чуть склонился толстяк с кротостью на лице, вот только где-то в глубине его глаз горели огоньки ненависти, — И вам, добавить вишневочки, господин сержант? Да, не стойте на солнце, вот проходите сюда, тут тенек, хорошо. А знаете, что господа? В счет нашего будущего сотрудничества, берите полный кувшин и он крикнул старому слуге:
— Кармадон, долей еще вишневки в кувшин, пусть господа выпьют ее за наше здоровье!
— Это хорошо! — кивнул сержант причмокнув и утерев усы от сладковатого, но приятно бодрящего напитка, — Будешь служить князю Казимешу, будешь получать паек и немного денег!
Пока старый слуга наполнял кувшин, Студень выглянул из ворот и замахал вставшим шагах в сорока, у соседних ворот солдатам.
— Там нет никого, пустой дом! Дальше по проулку идите, дальше, там лавочник живет, у него много чего взять можно!
— Хорошо, молодец! — кивнул одобряя его действия сержант.
Скрип колес и переругивание солдат, раздалось уже дальше по проулку. Наконец старый слуга вышел и шаркающей походкой направился к стоявшим возле ворот людям.
Бывалый сержант-мечник, с довольной улыбкой смотрел на приближающегося слугу, который теперь шел без посоха и двумя руками держал кувшин с вишневкой. Отсюда он уйдет не только с кувшином вкусного напитка, но и с четырьмя крейцерами в кармане. А ведь не он один придет с продуктами и пойлом, таких групп как эта, выходило в город около дюжины. И другие его боевые товарищи, тоже вернутся не с пустыми руками и вечером можно будет закатить знатную пирушку, к которой, как пить дать, присоединится и сам лейтенант.
«Пожалуй, с ним не грех и деньгами поделиться. Вот только зачем, я целый крейцер этому псу отдал? Ладно, он у меня еще отработает! — подумал седой сержант и снова посмотрел на несущего кувшин слугу, — Да долго он еще идти будет, ползет через двор словно улитка?!»