— Да, вы правы, ваше сиятельство, это тоже нужно убрать. — кивнул Стефан на каменную поверхность, где были толстые огарки колдовских свечей и ритуальная чаша, — Я займусь этим.
Один из оставшихся с ними гвардейцев принес небольшой мешок и ритуалист кинул туда свечи и чашу, сказав что это все нужно сжечь. Дожидаться сэра Герхарда в каменной чаше храма, они не стали. Сколько он пробудет в этой деревне было не ясно. С одной стороны Саше хотелось знать, кто это был принесен в жертву. Если удасться выяснить кто это был наверняка, то возможно удасться хоть немного пролить свет на это убийство. Но с другой стороны, мать этого ребенка было жалко, кровью сердце обливалось, когда он представлял как она увидит мертвое и так постаревшее тело своего сына. Не приведи господь, такое пережить!
А найти эту сволочь хотелось любыми путями и средствами, путь ответит за свои злодеяния. За несколько дней уже трое убитых! Но вот, что это мог быть старик Рувво, который так опекал Агату, Саша вовсе не верил. Но кто, тогда это мог быть?
«А ведь, если старик получил черную книгу демонов, добившись увеличения своего дара, а потом еще помолодел на шесть-семь десятков лет, то может сразу уплыть с Ригена. Что ему делать на острове, зачем лишний раз подвергать себя не нужному риску? Надо поговорить с Ларсом сегодня же, может сможет сделать амулеты реагирующие на людей с даром как это делает нож древних? Раздать такие солдатам в порту и в фортах на берегу, куда тоже иной раз заходят корабли и лодки, может что из этого и выйдет».
Когда отходили от развалин Саше вдруг показалось, что кто-то смотрит в спину и он оглянулся. Серый кот снова сидел возле плохо отесанной колонны и смотрел на него немигающим взглядом.
«Мда, может этот серый что-то и видел, но вот как это узнать? Магия, даже тут не дошла до понимания языка животных и птиц, только в сказках такое бывает».
В светлом зале совета, широким кругом было расставлено девять удобных кресел с мягкими сидениями и спинками отделанными мягчайшей замшей. Высший совет, если не происходило каких либо происшествий требующих неотложных мер, собирался в Белой башне раз в неделю. У каждого кресла стоял небольшой резной столик, на котором находилось несколько стеклянных кувшинов с лучшими винами виноградников Тали Эрвесса.
Когда часы, мелодичными ударами пробили час начала заседания, на середину зала вышел стройный и сравнительно молодой черноволосый эльфар.
— Арьони, рад приветствовать вас на очередном заседании нашего совета! На прошлом заседании, вы все были недовольны, как вам казалось, бесполезными тратами…
— Ну еще бы! — перебил его старейшина Комплеанос, — Это вовсе не пара медяков. Мы потеряли много золота поверив вам в проекте с самками хуманов, а после послали сотню серебряных монет в Редоран!
— Я понимаю ваше возмущение, арьони Комплеанос. Но смею напомнить, что дом Изумрудной ветви понес убытки наравне со всеми. Да и огнепоклонники, соблюли наши с ними договоренности.
— А толку? Что толку, что отряд в четыре сотни редоранских пикинеров не вышел на подмогу Вэллору? Хуманам приграничного владения, удалось отбросить орду назад в пустоши! Что мы получили от этого, только траты? — недовольно поморщился самый старый из присутствующих членов совета.
— Казна не бездонна! И позволю себе заметить, что мы последние годы несем большие убытки и у нас остается все меньше способов пополнить казну нашего государства. — раздраженно потряс головой представитель дома Желтой бабочки арьони Орвианос, — Гномы даже перестали покупать наш шелк, за который еще недавно богатые гномы не скупясь платили серебром и драгоценными камнями. Теперь же, они через Вэллор, покупают более доступный шелк ханьцев. Наш старейшина прав, мы следуем вашим планам, но все более нищаем!
Дом желтой бабочки был одним из самых богатых кланов Тали Эрвесса и их представитель предпочитал отмалчиваться на еженедельном заседании совета, воспринимая это как почти бессмысленное, но неизбежное времяпровождение отвлекающее от дел насущных своего клана. Но тут, арьони Орвианос поддержал старейшину Комплеаноса решив высказать свое недовольство тратами из казны, а значит и из кошельков представителей девяти домов. Да и другие заседатели зашумели, начав высказывать свое недовольство.