— Ради Бога, будь осторожен.
— Не волнуйся. Скорее всего они смылись, когда увидели, что мы возвращаемся. Я все проверю внутри, а потом мы помоем из шланга машину и фургон... Присмотри за ним, пока я не вернусь, сынок. — Он отдал пластмассовый меч Дэвиду.
Крис обошел весь двор. За штабелями досок и кучами камня никто не прятался. Он быстро перебежал через мощеный двор к главной двери, ведущей в здание морского форта.
Дверь была закрыта; а теперь стояла распахнутой.
На каменной ступеньке виднелось пятнышко бензина размером с монету. Взвесив в руке топорище, Крис шагнул внутрь.
В вестибюле с трехгаллонной канистрой бензина в руках стоял человек, которого Крис меньше всего ожидал увидеть.
В белой рубашке, костюмных брюках, начищенных ботинках и шелковом галстуке... Тони Гейтман.
От неожиданности Крис на секунду оторопел, выпучив глаза, и кровь застучала у него в ушах. Тони тоже уставился на него, сжав тонкими пальцами ручку канистры.
— Ах ты несчастный подонок, — тихо прошипел Крис.
— Я знаю... Я знаю, что вы подумали, Крис. Все на самом деле совсем не так. Поверьте мне. Все не так. Я его остановил... Я проходил мимо... там, по дюнам, и увидел...
Крис поднял топорище. Оно было достаточно тяжелым, чтобы проломить череп, словно яичную скорлупу.
— Нам в глаза — мне, моему сыну, жене — вы говорите одно, мистер Симпатичный Парень, а за спиной выкидываете вон какие подлые фортели!
— Крис... Это не я! Смотрите...
— Нет, это вы смотрите. Вы вломились сюда; вы вторглись на частную территорию с целью совершить поджог. Боже правый, вам ли не знать, сколько труда, времени и денег мы во все это вложили? За два последних года я угрохал девяносто девять процентов своей жизни: планировал, переживал, просиживал в банковских кабинетах, беседовал с архитекторами и безмозглыми чиновниками. А теперь вы хотите все это спалить. Господи... Почему, Гейтман? Что мы вам такого сделали?
— Крис, послушайте. Я шел по дюнам и увидел Фокса. Помните Фокса? Он все поливал бензином. Я сумел отговорить его от этого... он...
— Где он сейчас?
— Я-я... Я не знаю.
— Поставьте канистру и выходите во двор... Стойте там.
Гейтман кивнул так энергично, что у него сползли очки. Поправив их, Тони поспешил к выходу.
Крис вошел в первую комнату и тут услышал тонкий резкий крик. Он обернулся и увидел Фокса, который с выпученными, как у обезумевшего павиана, глазами бежал по коридору во двор.
Крис бросился следом.
Фокс выскочил в ворота раньше, чем Крис добежал до двери. Рут стояла посередине двора, положив руку Дэвиду на плечи.
Крис не стал преследовать сумасшедшего. Он знал, где его найти, если тот понадобится.
— Крис, — начал Тони, — нам надо поговорить. Я должен рассказать вам, что здесь происходит.
Крис опустил топорище; оно так громко ударилось о булыжники, что Тони подпрыгнул.
— Я и так знаю, что здесь происходит, — проговорил Крис.
— Да?
— Конечно, и чертовски хорошо. Вы и этот чокнутый Фокс пытаетесь нас отсюда выжить. Не верю ни одной секунды, будто вы просто случайно... просто случайно слонялись по этому проклятому берегу... и совершенно случайно заметили, как он поливает все бензином.
— Крис, вы не понимаете... Здесь погиб его брат. Ему хочется отомстить. Это место...
— Думаю, вы лжете. Вы ему помогали. — Крис никогда раньше не испытывал ничего подобного: ледяное спокойствие, но под ним он ощущал закипающую чудовищную силу, вот-вот готовую взорваться. Если не сумеет сдержаться... Он крепко сжал топорище.
Тони быстро говорил, однако Крис его не слушал.
— Крис, вы не знаете, что происходит тут, в Мэнсхеде. Это очень опасное место. Мы не можем уйти, пока не наступит отлив. Вы должны уехать отсюда как можно быстрее. Уезжайте и побудьте несколько недель с семьей. Вы...
— Убирайтесь.
Тони поглядел в ворота.
— Я не могу. Не сейчас. Слишком поздно. Прилив заливает насыпь.
— Ножки боитесь замочить?
Запах испаряющегося бензина сделался сильнее.
— Это моя собственность, и я хочу, чтобы вы ушли.
— Послушайте... Я не могу. Ради Бога, черт, там, в море, что-то есть. Мы должны запереть ворота до отлива, а потом уезжать отсюда. Мы должны вообще уехать с побережья.
— Что-то в море? И что же такое там, в море, мистер Гейтман?
— Посмотрите сами. Они в воде.
Крис даже не повернул головы в направлении ворот.
— Я ничего не вижу, мистер Гейтман. Так вот, даю вам десять секунд, чтобы покинуть мою территорию.
— Крис, пожалуйста, не выгоняйте меня сейчас, я...
— Раз.
— Черт, да вы посмотрите сами! Скажите ему, Рут. Заставьте его посмотреть...
— Два.
Тони как будто о чем-то вспомнил.
— Рут... Вы видите Фокса? Вы видели, он добрался до берега?
— Три. Четыре.
— Рут, ответьте мне. Вы его видите?
— Пять.
Рут слегка покачала головой.
— О Господи, пожалуйста. Умоляю вас, не выгоняйте меня туда.
— Шесть... Семь.
— Давайте присядем. — По лицу Гейтмана струился пот. — Поговорим. Я вам все расскажу.
— Восемь.
— Крис! Ваша жена, ваш мальчик. Они в опасности.
— Девять. — Крис сжал топорище так сильно, что его кулак побелел.
— Ох, Боже милостивый... Ухожу, ухожу... А вы просто следите за мной. — Тони побежал — медленной трусцой нетренированного человека. В воротах он на мгновение замешкался и оглянулся. И побежал со всех ног.
Он бежал мелкими шажками. Море накрыло насыпь ему по щиколотку; иногда волна доставала до колен.
Крис с несвойственным ему спокойствием наблюдал, как маленький лондонец бежит по прибою, волоча ноги по воде и размахивая руками, словно неумелый канатоходец, чтобы не потерять равновесия на дорожке.
Наконец Тони Гейтман повалился на берег напротив форта.
Крис подошел к створчатым воротам и глядел, как Тони встал и побрел вверх по берегу. При этом он отчаянно указывал рукой на линию прибоя.
Крис медленно затворил массивные деревянные створки, задвинул стальные засовы. Отстранение ощущая чуждое спокойствие, он пересек двор и взял Дэвида за руку.
— Крис... — промолвила Рут тихим голосом. — Тот человек, Фокс... Я ничего не видела, но... Его не было на берегу.
Он безучастно посмотрел на жену.
— Крис, я не уверена, что бедняга добрался до той стороны.
— Пошли, Рут. Пора обедать.
Держа Дэвида за руку, он вошел в фургон.
23
Сперва Бринли Фокс решил, что отключился.
Этот человек, размахивающий топорищем в морском форте, привел его в ужас. Бринли хотел спрятаться в одной из комнат — все те комнаты были битком набиты тенями! — но потом подумал о бензине, который расплескал! расплескал! расплескал! повсюду, и испугался еще сильнее.
И те комнаты, где полным-полно теней, — нехорошо, Бринли, нехорошо...
И вот он выскочил из морского форта (похоже, самое лучшее, Бринли), промахал полпути по насыпи, шлепая большими ботинками по воде, а теперь — ах, глупенький Бринли! — упал. Он весь вымок и замерз.
И вспомнил.
Все это время память сохранялась. Как напуганный щенок, ждущий, когда его впустят с холода в дом.
Бринли Фокс вспомнил, как смотрел на брата — Джима, да, Джима, — бегущего по насыпи босиком, и вода была такой же глубины, как сейчас, и так же накатывал прибой.
Он вспомнил.
Руку, темную и необычную с виду, высунувшуюся из волн, схватившую Джима, а потом утащившую его в воду.
«Я теперь помню все», — подумал он, выздоровев от испытанного потрясения; десять лет он блуждал в душевном тумане, наполненном сновидениями и бессвязными голосами, которые считал призраками. Сейчас он наконец понял, что это был его собственный голос.
Бринли Фоксу захотелось крикнуть, чтобы Тони Гейтман, оставшийся в морском форте, помог ему, но волна, испещренная крохотными зелеными кусочками водорослей, ударила в лицо, залив рот.