Сначала выйти из леса. Сиферра заколебалась, чувствуя себя очень уязвимой без прикрытия густого кустарника. Но сумрак по-прежнему защищал ее. Теперь через открытое пространство между лесом и шоссе. И дальше – мимо огромных опор в заросшее поле, где утром их с Теремоном захватили.
А теперь ложись и ползи, как в тот раз. Снова через поле, да смотри по сторонам – вокруг лагеря, должно быть, выставлены посты.
В руке она держала пистолет, поставленный на самую малую, самую мощную, смертельную ширину луча. Если кто-нибудь сейчас на нее нападет – тем хуже для него. Теперь не время беспокоиться о моральных тонкостях. Недавно в полуневменяемом состоянии она убила в университете Балика – не желая того, но все-таки убила. И, как ни странно, готова была убить снова – на сей раз умышленно, если обстоятельства вынудят. Главное сейчас – добыть автомобиль и сообщить в Амгандо о приближении неприятельской армии. Все остальное неважно, в том числе и моральные соображения. На войне как на войне.
Вперед. Опусти голову, но не глаза, а сама сожмись. Ей оставалось до лагеря всего несколько десятков ярдов.
Там было очень тихо. Почти все, вероятно, спят. В сером сумраке Сиферре показалось, что по ту сторону большого костра сидят какие-то люди, но дым мешал разглядеть их как следует. Теперь, подумала она, надо пробраться за один из грузовиков, где еще темнее, и бросить камушек в ствол дерева. Часовые, скорей всего, пойдут посмотреть, откуда шум; и если они разойдутся поодиночке, можно будет подкрасться к одному из них сзади, ткнуть ему в спину пистолетом, сказать, чтобы молчал, и заставить снять рясу…
Нет. Не надо ему ничего говорить. Просто пристрели его и сними с него рясу сама, пока он не поднял шум. В конце концов, это только Апостолы. Фанатики.
Сиферра сама удивлялась своему новообретенному хладнокровию.
Вперед. Вперед. Вот и ближний грузовик уже рядом. Теперь залечь за ним в темноте, на удаленной от костра стороне. Найти камушек… вот как раз подходящий. Пистолет переложить пока в левую руку. Ну, а теперь бросай камушек вон в то большое дерево…
Сиферра занесла руку для броска. И в этот миг кто-то сзади сжал ее левое запястье, а другой рукой стиснул горло.
Поймали!
Шок, ярость и острое разочарование обрушились на Сиферру разом. Она свирепо, изо всех сил лягнула ногой назад, попала куда-то и услышала, как противник зарычал. Но хватки он не ослабил. Крутнувшись вполоборота, Сиферра лягнула его снова, попытавшись одновременно переложить пистолет из левой руки в правую.
Но противник вздернул ее руку вверх так, что ее прошила острая боль, и пистолет выпал из онемевших пальцев. Другая его рука еще сильнее сдавила ей горло. Сиферра закашлялась.
Ох, Тьма! Надо же быть такой дурой, чтобы, подкрадываясь к ним, позволить кому-то подкрасться к себе!
Слезы ярости обожгли ей щеки, и она лягнула обидчика еще пару раз.
– Потише, – шепнул он. – Больно же, Сиферра.
– Теремон? – остолбенела она.
– А ты думала кто? Мондиор?
Пальцы, сжимавшие ей горло и запястье, разжились. Сиферра сделала два нетвердых шага вперед, ловя ртом воздух, и растерянно повернулась к Теремону.
– Почему ты на свободе?
– Чудо свершилось, – ухмыльнулся он. – Боги явили чудо. Я следил за тобой все время, как только ты вышла из леса. Ты была на высоте. Только вот слишком сосредоточилась на том, чтобы пробраться сюда незамеченной, а потому сама не заметила, что я следую за тобой.
– Слава богам, что это ты, Теремон, хотя ты и напугал меня до полусмерти. Но что же мы стоим? Давай захватим грузовик и смоемся отсюда, пока они не видят.
– Нет. Наш план меняется.
– Не понимаю.
– Сейчас поймешь. – Он хлопнул в ладоши и закричал: – Сюда, ребята! Вот она!
– Теремон!! Ты что, с ума…
В лицо ей ударил сноп света, слепящий почти как Звезды. Сиферра, ничего не видя, испуганно затрясла головой. Ее окружили какие-то люди, но она рассмотрела их, только когда глаза немного привыкли к яркому свету.
Апостолы. С полдюжины человек.
Она бросила обвиняющий взгляд на Теремона. Он стоял спокойно, очень довольный собой. До ее ошеломленного разума только сейчас начало доходить, что Теремон ее предал.
Когда она обрела дар речи, то могла изъясняться только односложно:
– Но – что – ты…
– Пошли, Сиферра, – улыбнулся он. – Хочу тебя кое с кем познакомить.
Глава 43
– Совершенно незачем смотреть на меня так сердито, доктор Сиферра, – сказал Фолимун. – Вам, может быть, трудно в это поверить, но вы здесь среди друзей.
– Друзей? Вы, видимо, считаете меня очень доверчивой.
– Вовсе нет. Как раз наоборот.
– Вы вторгаетесь в мою лабораторию и похищаете оттуда бесценные материалы. Вы натравливаете орду своих обезумевших единоверцев на обсерваторию, чтобы уничтожить приборы, с помощью которых астрономы вели уникальные наблюдения. А теперь вы гипнотизируете Теремона, чтобы он действовал по вашей указке, и посылаете его захватить меня в плен. И еще говорите, что я среди друзей.
– Меня никто не гипнотизировал, Сиферра, – спокойно возразил Теремон. – И ты не пленница.
– Ну конечно же. Все это лишь дурной сон: Приход Ночи, пожары, крушение цивилизации. Через час я проснусь в своей городской квартире, и все будет так же, как когда я ложилась спать.
Теремон подумал, что никогда еще не видел Сиферру такой красивой. Ее глаза сверкали от гнева, лицо как будто светилось. Вокруг нее сфокусировалась аура такой энергии, что никто бы не смог устоять.
Но сейчас не тот момент, чтобы говорить ей об этом.
– За кражу табличек, доктор Сиферра, – сказал Фолимун, – я приношу вам свои извинения. Это, конечно, бессовестное воровство, и я никогда не допустил бы его, если бы вы не поставили нас в безвыходное положение.
– Я? Вас?
– Да, вы. Вы настояли на том, чтобы оставить таблички у себя, и тем подвергли бесценные реликвии прошлого цикла большой опасности – ведь вот-вот должен был разразиться хаос, в котором от университета, по всей видимости, не останется камня на камне. Мы сочли необходимым убрать таблички в безопасное место, то есть взять к себе, а поскольку вы противились, мы решили взять их самовольно.
– Это я нашла таблички. Вы никогда не узнали бы об их существовании, если бы я не откопала их.
– Не имеет значения, – невозмутимо ответил Фолимун. – Коль скоро таблички были найдены, они стали жизненно необходимы и нам, и всему человечеству. Мы сочли, что будущее Калгаша важнее вашего собственнического интереса к своим экспонатам. Как вы убедитесь, мы сделали полный перевод табличек, пользуясь нашими древними текстами, и они намного расширили наши представления о тех трудностях, с которыми периодически сталкивается калгашская цивилизация. Перевод доктора Мадрина был, к сожалению, весьма поверхностным. А ведь таблички представляют собой точную и убедительную версию той летописи, что дошла до нас под названием Книги Откровений, не искаженную веками текстовых и смысловых ошибок. А в Книге Откровений, должен сознаться, много мистики и метафор, добавленных в пропагандистских целях. Таблички же из Томбо – это хронологический отчет о двух пришествиях Звезд в две разные эпохи и о попытках тогдашнего духовенства предупредить народ о грядущем бедствии. Теперь мы можем доказать, что во все века горстка образованных людей снова и снова пыталась подготовить мир к ожидающей его повторной катастрофе – только их методы для этого не годились. Теперь, наконец-то, вооруженные опытом прежних ошибок, мы сумеем уберечь Калгаш от его трагической судьбы, когда через две тысячи лет кончится очередной Год Праведности.
– Какое самодовольство! – сказала Сиферра Теремону. – Оправдывает кражу моих табличек тем, что они помогут ему утвердить ею теократическую диктатуру еще вернее, чем надеялся! Теремон, Теремон, как мог ты предать меня? Как мог ты предать нас всех? Мы были бы уже на полпути к Амгандо, если бы…