Если старшая, Ира, более мягкая и похожая на отца, со временем смогла простить мать и даже поддерживала с ней некое подобие родственных отношений, то младшая, Таня, характером пошла в мать. Хотя, конечно же, и на нее оказал влияние добрый, полный любви, лишенный честолюбия отец. Она все же исполнила свою детскую клятву и поквиталась с Аглаей Викентьевной, нанеся ей удар болезненный и ощутимый.
Таня была умной, талантливой и очень волевой девочкой и, решив еще будучи подростком отомстить за отца, принялась неторопливо и целеустремленно искать болевую точку в, казалось бы, непрошибаемой броне своей матери. Ведь та ранила отца в самое сердце, пусть получит то же.
Она быстро нашла решение. Самым главным в жизни матери был их великий предок, отними у нее декабриста Лунина – что останется? ПУСТОТА!
Когда Таня в возрасте шестнадцати лет осознала сей факт, дальнейшая ее задача стала ясна и предельно понятна. Она поступила на исторический факультет и бросила все свои силы, время и настойчивость на доказательство единственного факта: они не являются родственниками декабриста. У Михаила Лунина не было детей, и все ныне живущие наследники являются потомками его ближайших родственников. Так вот, проявив завидную настойчивость и невероятные, нечеловеческие дотошность и предприимчивость, Таня провела глубокое исследование, более похожее на криминальное, нежели научное, и в своей кандидатской диссертации как дважды два доказала, что ни она лично, ни ее семья не являются потомками великого декабриста. Надо отметить, что на Таниной защите в президиуме на почетном месте сидела гордая Аглая Викентьевна, даже не подозревавшая, какой аспект жизни великого предка избрала для диссертации ее дочь, а лишь исполненная гордости от того, что благодаря ее трудам и усилиям дети выросли достойными членами общества и продолжателями дела великого предка.
И вот, когда основной вывод работы был озвучен, в зале повисла мертвая звенящая тишина. Ира, присутствовавшая на защите сестры и тоже заранее ни о чем не догадывавшаяся, увидев, как побледнело и напряглось лицо матери, побоялась, что та немедленно если не застрелит, то уж точно задушит отступницу. Но этого не произошло. Все в той же звенящей тишине Аглая Викентьевна со скрежетом отодвинула стул, молча тяжелой, чеканной поступью подошла к дочери и, отвесив ей наотмашь гулкую, как колокольный набат, пощечину, бросила сквозь зубы: «Диссидентка» – и вышла из аудитории, хлопнув дверью.
После ее ухода в зале поднялся невообразимый шум. В Таню летели громкие обличительные фразы, и сколько ни старался ее научный руководитель, сколько ни призывал коллег ценить научную истину, не поддаваясь влиянию авторитетов, сколько ни убеждал их в талантливости и глубине работы, Танина защита так и не состоялась. Научный и партийный вес ее матери был слишком велик, и никто из членов ученого совета, кроме ее научного руководителя, обладавшего не меньшими регалиями, более высокими научными званиями и мировой известностью, а также находясь в весьма преклонном возрасте, не отважился поддержать молодого ученого и высказаться в его защиту.
Но Таня на это и не рассчитывала. Цель ее работы была иной, и именно этой цели Таня в полной мере не достигла. Аглая Викентьевна не была раздавлена или сломлена, ощутив что-то вроде удара под дых, она просто отмахнулась от фактов и доказательств, не дав себе даже труда вдуматься в них. Она осталась глуха к ним, как гранитная скала, и так же несгибаема.
Вскоре после защиты Таня вышла замуж за талантливого молодого физика, с которым познакомилась во время своих изыскательских поездок по Сибири, и уехала в Новосибирск. После свадьбы она сменила фамилию, устроилась на работу в местный университет и сделала блестящую карьеру. Тема ее научных работ ничего общего с движением декабристов не имела. Никаких отношений с матерью она, естественно, не поддерживала.
Но спустя несколько лет, когда у Тани с Сашей родилась дочь, Танин муж, считая, что его теща, с которой сам он никогда лично знаком не был, пожилая и одинокая женщина, имеет право знать о появлении на свет внучки и что такое событие вполне может примирить мать и дочь, написал ей письмо, приложив к письму фото маленькой Оксаны.
Ответа он не дождался. Но с тех пор взял за правило посылать теще поздравительные открытки ко дню рождения и на Новый год, вкладывая в конверт фото любимой дочери.