И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
Посвящение водой, крещение водой. Иисус увидел спускающегося Бога: и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.
И се, глас с небес глаголющий:
Сей, есть Сын Мой Возлюбленный,
в Котором Мое благоволение.
Немедленно после крещения Иоанном Иисус вышел из воды, и это видение случилось уже на берегу реки. Это видение не было сновидением, потому что Иоанн также был свидетелем этого - и не только Иоанн, но и ряд других учеников, бывших на берегу. Это была объективная реальность: все видели что-то, спускающееся подобно голубю - очень спокойное, чистое... спустилась белая небесная птица и вспышкой осветила Иисуса, как если бы разверзлись небеса. Это так и случается: когда вы становитесь открытым для небес, небеса становятся открытыми для вас. Небеса, в действительности, всегда открыты для вас; только вы не открыты.
До сих пор Иисус жил замкнутой жизнью. Это хорошо; он нуждался в этом, в противном случае он был бы в опасности с самого начала. Христиане не имеют сведений о молодости Иисуса, не знают, что тогда происходило. Он, должно быть, жил абсолютно никому не известный. Никто ничего не знал о нем - он был обычным молодым человеком, подобным любому другому. Его пастырство продолжалось всего три года: когда Иоанн крестил его, ему было тридцать лет, а распят он был в тридцать три года. Древний, старый традиционный ум не смог терпеть его более трех лет, через три года он был распят. В этом и заключается причина того, что он жил абсолютно неизвестный, не раскрывая себя - обыкновенный человек среди других обыкновенных смертных.
Но во время крещения он в первый раз раскрыл, кто он такой. Свидетелем был Иоанн, свидетелями были несколько других учеников на берегу.
Качества существа Иоанна и существа Иисуса были весьма различны. Иоанн был пламенный пророк, а Иисус был проповедник мира. Вскоре после этого Иоанн был арестован и брошен в тюрьму, а Иисус начал свои проповеди. До Иоанна стали доходить слухи об этом: он не мог поверить в них, потому что Иисус говорил нечто, о чем он никогда не предполагал. Постепенно различия между ними стали настолько велики, что даже у Иоанна, который посвятил Иисуса и который своими собственными глазами видел, как разверзлись небеса и оттуда спустился голубь, - даже у него появились подозрения.
В последние дни своей жизни, перед тем, как он был обезглавлен, Иоанн посылает Иисусу записку, всего лишь небольшую записку, в которой он спрашивает: «Действительно ли ты тот, кого мы ждали?» У него возникли подозрения, потому что этот человек говорил что-то другое, что-то абсолютно другое. «Будьте смиренны», - говорил этот человек. «Блаженны смиренные, ибо они наследуют землю». Иоанн не был смиренным человеком, он был очень гордым - очень сильным человеком, верящим в то, что он может принести революцию всему миру, почти безумным от своей силы, - а Иисус говорил: «Блаженны нищие...» Иоанн, по-видимому, думал: «Что за чепуху несет этот человек?»
Иисус говорил: «Если кто-то ударит тебя по одной щеке, подставь ему другую» - совершенно не то, что говорил Иоанн. И еще Иисус говорил: «Если кто-то снимет с тебя верхнее платье, отдай ему также и нижнее». Как этот человек собирается принести революцию? Это совершенно не революционное учение.
Это единственно возможное революционное учение. Но Иоанн не мог понять его; он имел свои собственные представления о революции. Он мог бы понять Ленина, он мог бы понять Троцкого, он мог бы понять Маркса, но он не мог понять Иисуса, своего собственного ученика. Проблема была в том, что речь шла о совершенно различных типах революции. Одна революция является социальной: она совершается путем насилия, агрессии. Другая революция имеет отношение к сердцу: она не совершается путем насилия, она даже не совершается путем дисциплины. Она приходит путем естественности, она приходит путем понимания.
Иисус принес в мир совершенно новый тип революции. Никто ранее не говорил о подобной революции. Вот почему я утверждаю, что Иисус является поворотной точкой в истории человеческого сознания — даже в большей степени, чем Будда. Таких как Будда, говорящих приблизительно об одном и том же, было много; он не был новым явлением. Он, возможно, был завершением длинной последовательности будд, но он не был первым.
Иисус принес на землю нечто совершенно новое; он был началом новой линии, новых поисков, новых изысканий. Иоанн не мог понять этого. Лао-цзы, если бы он был там, смог бы понять, - но не Иоанн. Иоанн был совершенно другим типом человека. В свои последние дни он был очень обеспокоен, что что-то идет не так: «Предал меня этот ученик или нет?» Он посылает записку: «Тот ли ты, кого мы ждали?» Когда вы имеете по поводу чего-то определенную идею, это становится барьером к пониманию. Даже Иоанн не мог понять Иисуса правильно - что же говорить о других?
Я слышал одну историю. Жил-был очень богатый купец, который ездил по всему миру, скупая шелк, пряности, благовония. Он был одним из лучших купцов, торгующих этими тремя видами товаров: он знал, где, на каких рынках мира, купить их по низкой цене и где продать их с выгодой для себя. Он имел большой доход. Это был его единственный интерес: все больше и больше знать о пряностях и благовониях.
Однажды, когда он проходил по какому-то городу, кто-то сказал ему, что в этом городе живет очень мудрый человек. «Что бы ты ни спросил его, он всегда поможет».
Купец подумал: «Может быть, он знает что-нибудь о шелке, пряностях, благовониях. Может быть, он поможет мне найти рынок, на котором я мог бы купить, еще более дешевые товары».
Купец отправился к мудрецу. Прежде, чем его о чем-либо спросили, мудрец сказал: «Да, я знаю. Ты отправишься на север, в Гималаи». И он назвал ему конкретную вершину, на которую он должен был подняться. «Отправляйся на эту вершину и сиди на ней три дня. За эти три дня ты увидишь нечто, чего никогда раньше не видел. Тогда возвращайся».