Чему я учу вас? Я учу вас тому же самому: стать творящей пустотой, недеятелем, человеком, наслаждающимся самим бытием. Вот почему этот вопрос должен прийти на ум каждому - рано или поздно. Ты спрашиваешь: «Иногда я удивляюсь, что я здесь делаю». Ты удивляешься правильно - ты ничего здесь не делаешь. Твой ум может предоставлять тебе ответы, но ты не слушай его. Слушай мой ответ. Ты ничего здесь не делаешь; я не учу тебя делать что-либо. Твой ум может говорить тебе, что ты учишься медитировать: ты занимаешься медитацией, йогой, тем, этим; или ты пытаешься достигнуть просветления, сатори, самадхи - все это чепуха.
Это твой ум выдает тебе такие ответы, потому что он всегда стремится чего-то достигать, он не может оставаться без деятельности. Ум все время порождает необходимость в той или иной деятельности. Зарабатывай деньги; если ты покончил с этим, тогда зарабатывай медитацию, - но зарабатывай. Достигай чего-нибудь, делай что-нибудь.
Когда вы ничего не делаете, вы начинаете бояться, потому что тогда вы внезапно встречаетесь лицом к лицу с творящей пустотой. Это лицо Бога. Вы в хаосе, вы падаете в бесконечную пропасть, у которой вы не видите дна. Там ничего нет.
Что вы делаете, сидя передо мной? Просто сидите. В этом смысл дза-дзэна. В дзэне медитация называется «дза-дзэн». Быть в дза-дзэне - значит просто сидеть, ничего не делая. Если вы можете просто сидеть около меня, этого достаточно, более чем достаточно; ничего другого и не нужно. Если вы можете просто сидеть, ничего не делая - даже не думая и не мечтая, - если вы можете просто сидеть возле меня, то все свершится.
Ты говоришь: «Внезапно Вас становится слишком много для меня». Да, если ты просто сидишь, меня будет слишком много - потому что, если ты просто сидишь, то внезапно я расцветаю в тебе. Если ты просто сидишь, ты немедленно начинаешь осознавать свет и любовь и тогда ты скажешь: «Я оставляю Вас», потому что ты боишься света и любви.
Ты стал обитателем темноты. Ты так долго жил в темноте, что твои глаза боятся. Независимо от того, что ты говоришь, - что ты хотел бы жить на свету - твои глубоко укоренившиеся привычки сжимаются и говорят: «Куда ты идешь?» Ты сделал большие инвестиции в темноту.
Все ваши знания основаны на темноте. На свету вы будете абсолютно невежественны. Вся ваша мудрость и жизненный опыт вытекают из темноты; на свету вы будете обнаженным, голым. Все, что вы знаете, принадлежит темноте; на свету вы обнаружите себя всего лишь невинным дитя, не знающим ничего маленьким ребенком.
Вы жили в рабстве, и теперь вы боитесь быть свободным. Вы все время говорите о свободе и мокше - абсолютной свободе, - но если вы понаблюдаете за собой, вы увидите, что всякий раз, когда свобода появляется на вашем пути, вы убегаете от нее. Вы боитесь. Возможно, вы говорите о свободе только для того, чтобы обмануть самого себя; возможно, это замена, та замена, о которой говорил Вагнер.
Вы находитесь в рабстве; вы никогда не знали свободы.
Вы говорите о свободе, вы поете песни о свободе, и благодаря этим песням вы испытываете косвенное удовлетворение - как если бы вы стали свободным. Это кажущаяся свобода. Но рядом со мной она не должна быть кажущейся, она должна быть реальностью. Вы начинаете бояться реальности.
Вы все время просите любви, но когда она приходит, вы бежите, потому что любовь опасна. Одной из величайших опасностей в жизни является любовь. Ум может успокоиться женитьбой, но не любовью.
Ум всегда желает закона, а не любви. Ум всегда любит порядок, а не хаос, которым является любовь. Ум желает оставаться в безопасности, а любовь является величайшей небезопасностью, с которой вы можете встретиться. Всякий раз, когда приходит любовь, вы начинаете бояться, вы весь дрожите, потому что эта любовь, если ей позволить войти в вас, разрушит ваш ум. Ум говорит: «Беги! Беги немедленно!» Ум пытается спасти себя.
Вы слишком долго жили в глубоком контакте с умом, вы стали слишком к нему привязанным. Вы считаете, что все, что говорит ум, является правильным; вы убеждены, что все, что является безопасным для ума, является безопасным и для вас. Все это заблуждения. Смерть ума будет жизнью для вас, а жизнь ума является для вас не чем иным, как смертью.
Отождествление с умом должно быть разрушено. Вы должны начать осознавать, что вы не есть ум. Только тогда вы сможете быть рядом со мной, только тогда прекратятся попытки оставить меня и бежать. В противном случае вы всегда найдете причины, чтобы покинуть меня, но все эти причины будут фальшивыми. Настоящая причина будет заключаться в следующем: в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя свет, в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя любовь, которая разрушит ваш ум, разрушит ваше эго, даст вам новое рождение.
Ваше учение заключается, кажется, в следующем: быть предельно самим собой. Это выше моего понимания. Как человек может быть самим собой, если он не является самим собой?
Позвольте мне задать другой вопрос: как вы можете не быть самим собой? Вы можете поверить в подобное, но вы не сможете быть ничем другим, кроме как самим собой. Вы можете думать, что вы кто-то другой, вы можете воображать, что вы кто-то другой, но все равно вы являетесь только самим собой, и никем иным.
Таким образом, не имеет значения, верите ли вы в то, что вы являетесь самим собой, или нет. Вы все время остаетесь самим собой. Вы можете все время гоняться за тенями, но когда-нибудь вы осознаете, что занимаетесь абсурдными вещами.
Как вы можете быть не самим собой? Как? Вы спрашиваете меня, как человек может быть самим собой. Я спрашиваю вас, как человек может не быть самим собой — и в моем вопросе заключается ответ. Никто никогда и не был никем, кроме как самим собой; никто никогда не сможет быть никем, кроме как самим собой. Быть собой - это единственный способ быть, и с этим ничего не поделаешь.
Вы можете верить... Это подобно тому, как если бы вы спали ночью в Пуне и видели во сне, что вы находитесь в Филадельфии. Это никак не изменит реальность. Вы остаетесь здесь, в Пуне, где-то в Мобо. Вы пребываете в Пуне; Филадельфия остается только в сновидении. Утром вы проснетесь не в Филадельфии, запомните это. Вы проснетесь в Мобо, в Пуне. Как это ни печально, но это так! С этим ничего нельзя поделать; самое большее, что вы можете сделать, - это снова увидеть во сне Филадельфию.