— Извини. Я просто… — Лексиан вздохнул, а потом возмущённо посмотрел на учителя. — Вы совсем сумасшедший?! Если бы с ней что-нибудь случилось?! Вам своей головы вообще не жалко?!
— Испугался? — я ласково погладила принца по щеке.
— Ужасно, — признался Лекс, прижимая мою ладонь к своим губам.
— Прошу прощения у вас обоих, Ваши Высочества. Но, уверяю вас, принцессе ничего не угрожало. Моя дополнительная способность — левитация. Я мог остановить кинжал в любой момент, — попытался успокоить нас мужчина.
— Это не значит, что что-то не могло пойти не так, — проворчал Лексиан, кажется, немного остывая. — Так что там с кольцом? Будет оно мешать?
— Нет, Ваше Высочество. Оно содержит лишь те стихии, с которыми мы с вами будем работать, — смущённо пробормотал учитель. — Полагаю, можно было просто спросить. Приношу извинения.
— Ничего страшного, — вмешалась я в разговор, не давая явно недовольному принцу возразить. — Так мы можем начинать?
— Да, конечно, — опомнился мужчина. — Для начала примите удобное для вашего тела положение.
Я пододвинулась к Лексиану, положила голову на его плечо. И хотя можно было выбрать позу поудобнее, так я, по крайней мере, точно знала, что он здесь, что он в порядке. К тому же, это явно успокаивало и принца тоже, а значит приносило двойную выгоду. Ладонь Лекса легла на мою талию, ласково погладила и тут же замерла без движения.
— Постарайтесь расслабиться, — продолжал учитель.
Я честно мысленно пробежалась по всему телу. Следом за моим вниманием по нему прокатилась тёплая волна, по ощущениям очень напоминающая мою огненную силу. Мышцы отозвались лёгкой усталостью, но всё же расслабились. Только шее было не очень удобно, но меня это особо не волновало.
— Теперь найдите внутри вашу стихию. Обычно она ощущается, как пульсирующий шар, — голос учителя стал каким-то мягким и убаюкивающим.
Мне не пришлось долго искать свой огонь. Он привычно притаился в районе солнечного сплетения, отзываясь теплом. Таким ласковым, таким… своим что ли? Я попыталась мысленно дотронуться до этого горячего шара, и стихия растеклась по венам, заполняя всё моё существо.
— Прислушайтесь. Что она хочет вам сказать? Какими вашими эмоциями руководствуется?
Говорить со своей магией я ещё не пробовала. Это было для меня чем-то новым и неизвестным, так что действовала я с опаской. Ещё неизвестно, как она мне ответит, чем это обернётся.
«Ну, привет, мой огонь», — чувствуя себя невероятно глупо, обратилась я к нему.
Стихия тут же взвилась радостными всполохами, словно только и ожидала, пока я с ней заговорю, принялась резвиться, как маленький игривый зверёк. Потом вдруг успокоилась и устроилась прямо передо мной. Я скорее ощутила, чем увидела вопросительный выжидающий взгляд.
«Эм… — растерялась я. — Ты что-то хочешь мне сказать?»
Огонь закивал, снова закружился, словно пытаясь понять, как выразить свои мысли, а потом вдруг начал обретать форму букв, которые сложились во вполне чёткое предложение: «Береги волка».
«Обязательно», — понимая, что всё внутри меня рвётся защищать Лекса, я не могла сдержать улыбки. Да, в этом мы с ним точно похожи.
«Береги себя», — надпись сменилась, всё ещё представая перед внутренним взором в виде полыхающих огненных букв.
«Хорошо. Если ты мне поможешь», — ответила я.
Стихия радостно закружила вокруг меня, ластясь, словно котёнок, облизывая пальцы, но не обжигая.
Тут я вспомнила о втором вопросе, который меня попросили задать своей магии. Теперь это уже не казалось чем-то странным или бессмысленным, после этого взаимодействия с явно живым и вполне разумным огнём. Хотя, конечно, где-то внутри притаилось лёгкое беспокойство, вызванное мыслью о том, что он может захватить надо мной контроль.
«Спрашивай», — поторопили меня приплясывающие от нетерпения буквы.
«Ладно-ладно, — мысленно рассмеялась я, позабавленная таким поведением стихии. — Какие эмоции руководят тобой?»
И, хотя я сама не до конца понимала суть этого вопроса, огонь, кажется, точно знал, о чём идёт речь. Вот он взметнулся вверх ярко-оранжевыми языками, сыпля во все стороны горячими искрами. Я отчётливо ощутила ту ярость, которую он хотел передать. Затем огонь словно свернулся в кокон, и мне не нужно было слов, чтобы понять, что он имеет в виду страх и обиду, смешавшиеся в одну причудливую эмоцию. Наконец, огонь потянулся куда-то наверх и, оторвавшись от насиженного места, переместился в район сердца, отзываясь приятным теплом. И я ни капли не сомневалась в том, для кого это тепло предназначалось.