— Кто ты? — зарычал мужчина, прижимая острие стрелы к груди взломщика. — И какого черта ты здесь делаешь?
Он почувствовал, как холодная дрожь ужаса пробежала по телу взломщика, как оно окаменело.
— Я… — только и сумел выдавить из себя взломщик, и голос его стих.
Мужчина немного ослабил хватку и отбросил стрелу, поняв, что соперник перед ним слабый.
— Что ж, давай проясним ситуацию, — наконец сказал он сухо, выпуская жертву и одновременно решительно пододвигая ее к столу.
Но он недооценил коварство своего соперника. Фигура вывернулась из его объятий, с кошачьей ловкостью перемахнула через ограждение и бросилась через весь темный дом к выходу.
— Проклятье!! — выругался мужчина, перепрыгивая через ограждение вслед за взломщиком.
Пробежал через вестибюль. Мимо закрытых дверей. Через небольшой кабинет. И увидел, как фигура взлетает на подоконник.
— Стой! — крикнул он, на этот раз уже тоном человека, не терпящего возражений.
Великолепно натренированное тело мужчины отреагировало мгновенно. Он бросился вслед за фигурой. Но призрак, облаченный в черноту, вместо того чтобы выскочить за окно, отпрянул, стараясь увернуться от него. Ему это удалось… почти.
Он поймал пригоршню мягкой шерсти. Его хватка была такой цепкой, что свитер преступника лопнул на нем, и в руке у него остался только лоскуток.
Фигура бросилась от него с дикой, отчаянной скоростью, поняв, видимо, что у нее нет шансов добежать до окна, но можно попытаться найти какой-то другой выход наружу.
Мужчина развернулся и возобновил погоню, прекрасно осознавая то, чего никак не мог знать взломщик: из дома не было другого выхода.
Они снова промчались через гостиную и кинулись к винтовой лестнице, ведущей на балкон и третий этаж. Он был уверен, что спасающийся бегством призрак не соображает, что делает, — просто несется наугад, ослепленный страхом.
Бежит, сходя с ума от ужаса, надеясь избежать поимки до самого последнего момента.
Их шаги разносились по всему балкону с деревянными перилами, который опоясывал гостиную, и устремились к двери в конце длинного коридора. Злоумышленнику удалось открыть дверь, но, оглянувшись, он увидел, что преследователь находится на расстоянии вытянутой руки.
Фигура кинулась назад, снова оказалась в комнате и попыталась захлопнуть дверь перед мужчиной.
Он напрягся, его плечо с глухим звуком отбросило задрожавшую от удара дверь, а рука схватила взломщика.
По инерции их обоих протащило через все темное пространство помещения, и они тяжело приземлились на огромную кровать, стоявшую в центре комнаты. Руки взломщика бешено колотили его, ноги пинали. Призрак извивался под ним, как схваченная за хвост кошка. Мужчина действовал молча и последовательно, укрощая его, но вдруг на какое-то мгновение его руки ощутили нечто необыкновенно приятное. Упругое и нежное. Полновесное и соблазнительное.
Это была грудь. Женская грудь!
— Нет! Пожалуйста!
Призрак заплакал, очень по-женски. Испуганно. Он чувствовал, как бешено стучит ее сердце, слышал, как воздух вырывается из ее легких, когда она, все еще сопротивляясь, пытается глубоко вздохнуть.
Захрипев от злости, мужчина оседлал ее и быстро перехватил ее запястья.
— Довольно! — зло, сквозь зубы сказал он и повторил: — Кто ты, черт возьми, и какого дьявола ты здесь делаешь?
И так же внезапно, как до этого облако принесло темноту, теперь оно впустило в комнату лунный свет. Серебристое сияние проникло через стеклянные панели французских дверей, которые вели на открытую террасу.
Он смог увидеть ее так же ясно, как и она его.
Мужчина протянул руку, стащил с нее лыжную маску, скрывавшую лицо, и отбросил ее прочь. Из-под нее показались роскошные блестящие волосы, а черты ее лица, появившиеся из-под маски…
На него глядели широко распахнутые, в густых ресницах, по-кошачьи зеленые глаза. Высокие, изящно очерченные скулы. Медного оттенка брови, орлиный нос, хорошо очерченный рот с выдававшей глубоко таящуюся чувственность нижней губой.
Она все еще была под ним, только судорожное дыхание выдавало, как сильно она испугана.
Мужчина отодвинулся, перенеся вес на собственные ноги, но, по-прежнему, крепко держа пленницу, он продолжал рассматривать ее, прищурившись так, что его глаза метали устрашающие золотистые искры, а его губы сложились в насмешливую, полную цинизма усмешку.
Он узнал эти сверкающие, кошачьи зеленые глаза, которые смотрели прямо в его глаза. Так же как он узнал эти длинные волосы с глубоким медным оттенком.
И он знал, почему она смогла без усилия перепрыгнуть через ограду, вертеться и кружиться с легкостью танцовщицы.