"А еще говорят, что деньги не пахнут!" - Зажав нос, я метнулся к балкону и распахнул дверь, чтобы проветрить комнату и избавиться от тошнотворного запаха, а затем запихал банкноты в полиэтиленовый пакет. В пакете оказался чек, который выдал мне очкарик: со времени покупки прошло пятьдесят девять минут.
"Времени - всего час!" - вспомнил я слова продавца. Вот ведь непруха - пары-тройки секунд не хватило! Срочно в магазин! Порванная упаковка еще осталась, и надо успеть ее купить! Это - мой шанс вырваться из литературного небытия, и нельзя его упускать!
Решив все же пообедать, я зашел на кухню. Моему взору предстала разделочная доска: на ней, вместо нарезанной женой зелени, лежал толстенный синий червяк, в котором я узнал удравшее со стола слово "тётке!", написанное моей рукой. Червяк помахал хвостом из восклицательного знака, вылупился на меня глазами-точками, торчавшими из буквы "е", и смачно рыгнул. После нескольких ударов тапкой от "тётки", посягнувшей на зелень, на доске осталась лишь жирная, синяя, чернильная клякса.
Вернувшись в магазинчик, я впервые взглянул на бейджик продавца.
- Кирилл, еще раз здравствуйте! Я хочу купить бумагу, о которой вы мне рассказывали.
- К сожалению, это - последняя упаковка и она уже продана, - рассеянно ответил тот, оглянувшись на коридор, из которого доносились шум и крики.
Там кто-то уже зажег свет, и я смог ясно рассмотреть полуодетую блондинку и двух переругивающихся мужчин. Один был одет в строгий серый костюм, а гардероб второго состоял из все время спадающих цветастых трусов.
- Я-то мыслю, где эту фифу ходит? - орал, выпучив глаза мужчина в костюме. - А она, ой-вей, полирует мине уши, шо туточки как бы и не сама, а ее!
- Ей выбирать, к кому приходить, а кого бортовать! - резонно отвечал ему другой, круговыми движениями подтянув свой единственный предмет одежды.
- Бездарь!
- Пошел на ... !
- Строчкогон!
- Пошел на ... !
- Шлимазл!
"Костюм" продолжал кидаться оскорблениями в "трусы", получая на каждое из них одинаковый ответ с непонятным, но неприлично звучащим на разные лады словом в конце.
- Прямо сюрреализм какой-то! - оценил я их пикировку и спросил продавца. - А что тут собственно происходит?
- Сам не понимаю! - Очкарик пустился в разъяснения, - Один зачем-то заперся в кладовке, а через минуту пришел второй, в костюме, выломал там дверь и застукал в кладовой первого, да еще и с женщиной. Интересно, откуда она там взялась?
- Мальчики! - блондинка визгливым форте прервала мужскую междоусобицу. - Ну ведь взрослые же люди! Лично мне не впервой сталкиваться с моральными и этическими дилеммами. Неужели наш объединенный интеллект не подскажет выход из создавшейся пикантной ситуации?
И вся троица, пошептавшись между собой и приведя свой вид в должный, покинула помещение, прихватив с собой последнюю упаковку так необходимой мне бумаги.
- Неужели, действительно последняя? - жалостливым голосом спросил я продавца и достал из пакета ворох слипшихся, засаленных банкнот, запах которых немедленно разнесся по всему помещению, - Я заплачу!
- Увы! - Поморщив нос, очкарик развел руками. - Бумагу нам привозят раз в год: у всех этих писак одновременно начинается какое-то обострение. Так что, приходите через год! И уберите свои грязные деньги!