В рот воды набрал Храм,
Хам-пива…
Из Телль-авива дружок
Взял денег должок,
Хотя навряд ли отдаст,
Педераст.
На земле, под землей,
над землей —
Везде изменения.
Ни дня без вскрытия.
И я ощущаю сбой,
Наблюдаю процесс кипения
Терпения потребителя
Биомассы.
Весы небесные, похоже, накрылись,
Определились даты операции
«Мир и безопасность».
Все нации подлежат дискриминации,
Кроме одной.
Нужна ли в этом вопросе ясность?
Впрочем — это частность,
Если процесс мировой трехшестерочный
Идет, как дождь обложной,
На площадке съемочной
Из века в век.
И не мудрено угадать,
О чем это кино.
Будучи хозяином на Земле,
Князь мира сего
Снимает сериал о себе,
О добре и зле,
О победе одного над другим понятием,
И хочет закончить фильм повторным распятием.
Гей-параду посвящается
Ах, звездоразы, звездорасы,
Вам служат милые Пегасы.
Вы — асы в тонкостях страстей:
Искус и вкус, таланты всех мастей —
Все с вами, спереди и сзади.
Ах, тети-дяди, вам дано
И на эстраде и в кино блистать,
И подставлять…
Сказать чего — смешно…
Не только для забавы ради.
Вы это дело превратили в ремесло,
Объединенное, как будто ненароком,
Искусством, властью и пороком.
На службе вы, вам платит Главный Гей.
Чем злее вы, тем он для вас добрей.
Весь этот мир его под неустанным оком,
И вы в постели с этим анти-богом
Живете праздно и легко.
Летаете над миром «высоко» —
По всем его тоннелям и подвалам,
По пропастям, расщелинам, провалам…
И что вам быдло?!
Ведь с вами рядом дух,
Который выше всех, и к Богу глух.
Ах, звездорасы, звездоразы,
Все ваши милые проказы —
Грехопознания азы,
Нанизыванье избранных в тузы,
Взбивание отхожей массы
При помощи заблудшей колбасы —
Лишь на поверку кажутся смешны.
Пусть низменны, но в свете дней — нормальны.
И тайны в этом нет.
Все ваши отношения — б'анальны
Вам рукоплещет свет.
И ждет другой, с кипящей черною смолой,
С горящей печью под звездою вечной,
И с раскаленною большой сковородой.
* * *
Полумрак разъедает тени,
Кухня разбавлена серым цветом,
Телевизор издох, теленедели
Журнал не нужен. Об этом
Я не жалею и не скорблю.
Люблю в тишине
Покопаться в стихах, искренне
Говорю
С Тарковским-старшим.
Снятся ночами вспышки —
Не сны, а так — обрывки,
Листья осени.
С годами мысли грузны, грустны,
И как бы мы
Ни гундосили,
Ни жаловались, ни брюзжали,
Все нам досталось по праву,
И все, что мы так обожали,
Исчезло, будто назло.
Дело к осени. Все, что могло —
Отцвело.
Обидно.
Кому за державу, кому за юность,
За глупость,
За старость…
Мы, в общем, подводим итоги.
А впрочем, что нам осталось?
Руки, задница, ноги
Работают пока, но со сбоем,
Со ступором,
Вернее — с юмором.
И все интереснее себя узнавать.
Помнишь ли Левитана «Над вечным покоем»?
Вот скоро и нам там придется летать,
Лежать, взирать с той высоты
На красоту беспросветной ночи…
А впрочем, это пустые мечты.
Но страх мое сердце точит:
Что там? Кто там? Трамтарарам…
Откройте, Петр, пожалуйста,
Я Вам прошение передам.
Простите меня, а места
Еще есть в Раю,
На галерке, на самом краю?
Пустите по приглашению —
Вот контрамарка.
Я за кулисами постою…
Впустите, неужели Вам жалко?..
Вот такие веселые темы
Мой друг, развлекают сознанье,
И нервы оголены, как клеммы,
И замыканье в мозгу, замыканье.